Японские сказания о войнах и мятежах - [27]
Тут Такэнори-но Махито приблизился к Ёриёси и поздравил его, сказав:
— Садатоо совершил ошибку, напав на нас. Вскорости выставим мы головы мятежников на обозрение!
Ёриёси отвечал:
— Садатоо знал, что наши войска разосланы, в лагере воинов мало, вот и навалился с большой силой, надеясь на победу. О чём ты говоришь, — Садатоо, дескать, ошибся?
Такэнори сказал:
— Наши войска здесь в незнакомых местах, и постоянно истощаются запасы. Хотелось бы покончить с мятежниками одним сражением. Однако же, если они засядут в крепости, то наши войска вскорости устанут и взять крепость не смогут. А когда начнём отводить свои силы, то они ударят с тыла. Вот этого я опасался. Однако же то, что ныне Садатоо сам нападает и ищет битвы, — это счастье, ниспосланное военачальнику Небом. Нависает над мятежниками чёрная туча несчастья, как башня, и это предвещает им поражение. Мы непременно одержим победу!
Ёриёси отвечал:
— Добрые слова говоришь! Быть по сему!
И военачальник сказал тогда Такэнори:
— В старину Гоу Цзяню с помощью Фань Ли удалось смыть бесчестье, нанесённое ему при Хуэйцзишань[108]. И сейчас мне, старику, хотелось бы возвеличить власть государя, опираясь на верность твою, Такэнори. Так не пожалеем же жизней своих в сегодняшней битве!
И Такэнори отвечал:
— Нынче положить жизнь за военачальника легче, чем большой птице потерять единственное перо! Лучше сложить голову в схватке с мятежниками, нежели остаться в живых, обернувшись спиной к неприятелю!
И тогда построил военачальник своё войско в порядке «Змея с горы Чаншань»[109]. Грянули войска боевой клич, и задрожали земля и небо. Сошлись два войска и сражались жарко, от часа Лошади до часа Петуха[110].
Садатоо был разбит. Воины Ёриёси, окрылённые победой, погнались за бегущими воинами неприятеля. Мятежники добрались до реки Иван, но в суматохе кто заблудился и не нашёл переправу, кто падал с обрыва, а кто тонул в стремнине. Немногие безрассудные, из тех, кто безоружным идёт на тигра или старается перейти Хуанхэ вброд, пытались сражаться, но были убиты. От места битвы и до реки убито человек сто мятежников и захвачено около трёхсот лошадей.
Военачальник сказал Такэнори:
— Хоть и смеркалось, а позволить мятежникам бежать не должно, нужно непременно догнать их. Если нынче дадим им передохнуть, завтра они смогут сражаться.
И Такэнори пустился преследовать отступающих, взяв восемь сотен сильных воинов.
Ёриёси по возвращении в лагерь наделил воинов едой и сакэ и приказал привести в порядок оружие. Сам же обошёл лагерь и помогал лечить раненых. Все воины в порыве благодарности говорили: «За благодеяния господина жизнь отдать легче лёгкого. Принять смерть за господина хоть сейчас — не жалко. Тай-цзун, сжёгший усы и высасывавший гной у раненых, и тот не сравнился бы с ним!»[111]
Тем временем Такэнори обдумал план нападения, отобрал пять десятков воинов, готовых идти за ним в огонь и воду, и со стороны Нисияма — Западной горы — пробрался с ними в лагерь Садатоо и пустил огонь в неприятельском лагере. Тогда остальные его воины, завидевши огонь, с криками бросились на врага с трёх сторон. В лагере Садатоо не ожидали нападения и всполошились. Мятежники бросились рубиться, не разбирая своих и чужих, и много их было зарублено. Бросили они лагерь в Таканаси и укрепления в Исидзака и бежали на заставу Коромогава. В этой суматохе и пешие, и конные валились с обрывов. На тридцать тё валялись тела разбившихся коней и людей, как скошенная конопля. Разлетевшиеся внутренности и разбрызганная жёлчь покрывали землю, жир трупов оросил равнину.
В полдень шестого дня[112] войска Ёриёси остановились в Таканаси, и в этот же день было решено ударить на заставу Коромогава.
Ведущие к заставе дороги были круты и узки, подобны дороге на горе Яошань или у заставы Ханьгу. Единственный воин здесь мог сдерживать армию в десять тысяч человек.
Стали рубить деревья и стелить гать через топи, подкапывать обрывы и прокладывать дорогу. К тому же дожди шли без перерыва, и река разлилась. Однако же три отряда — с Киёхара-но Такэсада, Татибана-но Ёрисада и Киёхара-но Такэнори — отправили на взятие крепости. Такэсада пошёл по прямой дороге к заставе, Ёрисада — по дороге, ведущей к верхней переправе через Коромогаву, а Такэнори — по нижней дороге. Пытались взять крепость приступом с часа Овцы до часа Собаки[113], погибло в государевом войске девять, а ранено — более восьмидесяти человек. Такэнори спешился, оглядел берег, призвал воина своего Хисакиё и приказал:
— По обоим берегам растут деревья, и ветки свисают над водой. Ты хорошо прыгаешь — переберись по ним на тот берег, скрытно проберись в лагерь и подожги укрепления. Мятежники непременно побегут, завидев огонь в своём лагере. Тут-то мы и возьмём крепость.
Хисакиё отвечал:
— Жизнь и смерть моя в воле вашей.
Хисакиё, подобно обезьяне, перепрыгнул на ветки дерева на другом берегу, протянул через реку верёвки и лианы и переправил человек тридцать воинов.
