Японские квайданы. Рассказы о призраках и сверхъестественных явлениях - [16]

Когда Кваирё вошел в дом со своим проводником, он увидел четверых его обитателей – мужчин и женщин, которые грели руки у небольшого огня, разожженного в ро[55] главной комнаты. Они низко поклонились священнику и почтительно поприветствовали его. Кваирё задался вопросом, как такие бедные и живущие в таком уединении люди могут знать вежливые формы приветствия. "Они хорошие люди, – думал он про себя, – и их, должно быть, научил кто-то, кто хорошо знаком с правилами приличия". Затем, повернувшись к арудзи, или хозяину дома, как другие назвали его, Кваирё сказал:

– По любезности вашей речи и по весьма обходительному приему, оказанному мне вашими домочадцами, я могу предположить, что вы не всегда были дровосеком. Может, прежде вы принадлежали к одному из более высоких классов?

Улыбнувшись, дровосек ответил:

– Господин, вы не ошибаетесь. Хотя теперь я живу так, как вы сами видите, раньше я был другим человеком. Моя история – это история жизни, которая потерпела крах из-за моей собственной ошибки. Мне приходилось служить одному дайме. На той службе я занимал не последнее место. Но я слишком любил женщин и вино и под влиянием страсти поступал безнравственно. Мой эгоизм привел к падению нашего дома и послужил причиной смерти многих людей. Возмездие следовало за мной, и я долгое время скитался. Теперь я часто молюсь, чтобы мне была дана возможность искупить то зло, которое я совершил, и восстановить могущество старого рода. Но я боюсь, что у меня никогда не будет такой возможности. Однако я пытаюсь преодолеть карму своих ошибок искренним раскаянием и тем, что всеми силами помогаю несчастным.

Кваирё порадовали эти слова арудзи, свидетельствовавшие о его добрых намерениях, и он сказал ему:

– Мой друг, мне приходилось наблюдать, как человек, склонный к легкомыслию в юности, в последующие годы становился образцом в отношении правильного образа жизни. В священных сутрах написано, что самые упорные в злых проступках могут стать, если захотят, самыми упорными в совершении добра. Я не сомневаюсь, что у вас доброе сердце, и я надеюсь, что вас ожидает лучшая судьба. Сегодня ночью я прочитаю сутры ради вашего блага и буду молиться, чтобы вы получили силу для преодоления кармы прошлых ошибок.

Пообещав это, Кваирё пожелал арудзи доброй ночи. Ему показали очень маленькую боковую комнату, где для него была приготовлена кровать. Затем все, кроме священника, отправились спать, а он при свете бумажного фонаря стал читать сутры. До позднего времени Кваирё продолжал читать и молиться, затем он открыл небольшое окно в своей маленькой спальне, чтобы взглянуть на пейзаж, прежде чем ложиться. Ночь была красива. На небе было ни облачка. Не было ветра, и под ярким лунным светом листва отбрасывала резкие черные тени. В саду блестела роса. Пронзительные звуки сверчков создавали похожий на музыку шум. С наступлением ночи усилился звук соседнего каскада. Кваирё почувствовал жажду, слушая шум воды. Помня о бамбуковом водопроводе в задней части дома, он решил, что может пойти туда и напиться, не беспокоя сон никого из домашних. Очень мягко он раздвинул ширмы, которые отделяли его комнату от главного помещения. И при свете фонаря увидел пять обезглавленных тел!

Какой-то миг он стоял в изумлении, думая, что здесь было совершено преступление. Но тут же заметил, что в комнате не было ни капли крови и что безголовые шеи не выглядели так, будто от них отрезали головы. Тогда он подумал про себя: "Или это обман зрения, вызванный духами, или я попал в жилище рокуро-куби[56]. В книге Сосинки[57] написано, что, если кто-то находит тело рокуро-куби без головы и переносит тело в другое место, голова не сможет снова присоединиться к шее. Книга дальше говорит, что, когда голова возвращается и обнаруживает, что тела нет, она трижды ударяется об пол, отскакивая, как мяч, часто дышит, как при сильном испуге, и затем умирает. Итак, если они – рокуро-куби, это не предвещает мне ничего хорошего, поэтому я поступлю в соответствии с тем, что написано в книге".

Он подхватил тело арудзи за ноги, оттащил его к окну и вытолкнул наружу. Затем он подошел к задней двери, которая оказалась заперта, и, поразмыслив, предположил, что головы покинули дом через дымовое отверстие в крыше, которое оставалось открытым. Тихо отворив дверь, он вышел в сад и направился в рощу, которая была за садом. Он слышал голоса, долетавшие до него из рощи, и пошел в их направлении, крадучись от одной тени до другой, пока не нашел хорошего укрытия. Затем, выглянув из-за ствола, он увидел головы – все пять, которые порхали в воздухе и разговаривали между собой. Они поедали червей и насекомых, которых находили на земле или на деревьях. Затем голова арудзи прекратила есть и сказала:

– О, этот странствующий священник, который пришел сегодня вечером! У него такое упитанное тело! Если мы съедим его, то отлично набьем животы. Я глупо поступил, разговаривая с ним: это побудило его читать сутры по моей душе! Приближаться к нему, пока он их читал, было бы опасно. Мы не можем прикоснуться к нему, пока он молится. Но поскольку теперь уже почти утро, он, вероятно, уже, заснул. Пусть кто-нибудь из вас пойдет в дом и посмотрит, что он делает.