Япония в годы войны (записки очевидца) - [90]

Было бы в высшей степени несправедливо видеть в проводимой союзниками оккупационной политике только теневые стороны и отрицать объективный процесс демократизации всей политической и общественной жизни Японии после военного поражения. И дело тут объясняется прежде всего настроениями самих японских трудящихся, уставших от долгих лет войны, прозревших в результате военных неудач и поражения. Вышедшие из тюрем и лагерей руководители КПЯ и СПЯ безотлагательно взялись за дело организации масс, за переустройство японского общества на новых началах.

Представители Советского Союза в Союзном совете и в ДВК использовали все свое влияние для ликвидации последствий милитаристского воспитания трудящихся, для создания прочных основ демократизации страны. К сожалению, начальный, наиболее прогрессивный период в деятельности Союзного совета оказался весьма кратким, не более одного года. Вся последующая деятельность Союзного совета, не по вине советских представителей, все больше сводилась к одностороннему процессу «американизации» государственного и общественного уклада Японии. В 1951 г. после конференции в Сан-Франциско необходимость в существовании Союзного совета для Японии отпала, и он был распущен.

В БОРЬБЕ ЗА НОВУЮ ЯПОНИЮ

Поражение Японии в войне и вытекающие из безоговорочной капитуляции обязательства страны легли тяжелым бременем на плечи японских трудящихся. Правящие классы и на этот раз пострадали меньше всего, хотя на их совести лежала главная вина за развязывание войны и пережитые народом бедствия.

Наши симпатии неизменно были на стороне простых людей Японии. Прожив несколько лет в стране, мы не переставали поражаться энергии, трудолюбию, предприимчивости и стойкости перед трудностями рядовой массы японцев. Кончилась война, отгремели раскаты бомбежек, потухли зарева пожаров. И у людей появилось неистребимое желание забыть войну с ее кошмарами атомных бомб и штабелями обуглившихся трупов. Жизнь на глазах преображалась, каждый с жадностью брался за свое дело. Еще вчера горожане толпами бежали из пылающих городов, брошенные их правителями на произвол судьбы, а сегодня они возвращались к своим развалинам, чтобы жить, строить, растить детей.

Конец 1945 г. был характерен сменой политического климата в самой Японии. Оккупационные власти ежедневно выпускали десятки меморандумов, громогласно объявляли о демилитаризации, демократизации, чистке государственного аппарата и наказании военных преступников. Заявлений и шума было много, но в целом дело двигалось крайне медленно. Бумажная канонада вначале вызвала панику в японском правительстве. Но японские государственные деятели очень скоро поняли, что не надо бояться «грозных» меморандумов штаба оккупационных войск, их следует почтительно принимать и аккуратно подшивать по разным папкам и досье. Выполнять же нужно только те приказы и меморандумы, которые прямо затрагивают интересы США и самого Макартура.

Одним из важных мероприятий штаба Макартура в первые дни оккупации была директива о проведении в апреле 1946 г. выборов в новый японский парламент. Для подготовки к ним специально выделяли полгода, чтобы, как тогда говорили, «научить японцев демократии». В выборах могли участвовать только те партии, которые зарегистрировались в министерстве внутренних дел за шесть месяцев до выборов. Это ускорило процесс активизации политической жизни в Японии, стимулировало образование политических партий.

Уже в первые месяцы оккупации партии и политические организации стали появляться в Японии точно грибы после дождя. Имелись партии, насчитывавшие ко дню регистрации тысячу членов, но было множество таких, в которых значился всего десяток членов. Каких только не было партий: «социалистические», «социал-демократические», «трудовые», «рабочие» и пр. Возникло большое количество партий и групп, созданных по профессиональному принципу, на монархической и религиозной основе, вроде партии «Почитателей 246 императора и социализма», «Партии буддийского социализма» и т. п. В газетах замелькали сотни названий партий и общественных организаций, в существе которых разобраться было невозможно.

Мне, как сотруднику советской части Союзного совета, ведавшему социальными и политическими проблемами, пришлось достаточно много заниматься делами политических партий и организаций. В аппарате политсоветника образовалась специальная группа, члены которой готовили необходимые документы, посещая для этого парламент, канцелярии министерств, штабы партий, редакции газет, школы и университеты, комитеты профсоюзов. Повсюду нас ожидали множество встреч, масса новых людей, подчас с самыми невообразимыми идеями. Японцы, избавившиеся от многолетнего милитаристского гнета, сбросившие с себя оковы военно-полицейского режима, стремительно ринулись в хлынувшее на них половодье свободы.

В министерстве внутренних дел нам показали книги учета и регистрации новых партий. В восьми объемистых томах были собраны данные о нескольких тысячах новых партий и организаций, собиравшихся принять участие в предстоящих выборах. Чиновники министерства не без иронии утверждали, что, если в Японии где-то собрались три человека, из них можно создать четыре партии с разными политическими платформами. В этой шутке тогда крылась известная доля правды.