Япония в годы войны (записки очевидца) - [67]

Таким образом, японские правящие круги видели выход из сложного военно-политического положения в сепаратном мире, что привело бы к ослаблению совместных усилий союзников в борьбе с Германией и Японией. Они также пытались, играя на формально нейтральных отношениях с Советским Союзом, оторвать нашу страну от государств антигитлеровской коалиции. Советское правительство решительным образом отвергало в принципе сепаратные переговоры с агрессорами о мире и добивалось того же от своих союзников по совместной борьбе. Однако несмотря на это, с первого и до последнего дня войны в Токио не верили в единство антигитлеровских сил, в «союз русского медведя, британского льва и американской пантеры». Здесь надеялись, что с приближением победы над Германией неизбежно возникнет вражда в союзной коалиции.

Крымская конференция руководителей трех союзных держав в феврале и ее решения в отношении Германии и Японии свидетельствовали о том, что вторая мировая война подходит к своему финалу. Мощное советское наступление зимой и весной 1945 г. привело фашистскую Германию на грань военного поражения, предопределило перевес сил союзников в Европе. В Токио все чаще с тревогой посматривали в сторону Советского Союза. Японские правящие круги понимали, что главной цементирующей силой союзной коалиции является Советский Союз, одержавший самые крупные победы над гитлеровской армией, обладавший огромной военной мощью и решимостью довести войну против фашизма до победного конца.

Сразу после совещания в Ялте «большой тройки» в Токио еще не знали, какие решения вынесла конференция и какие обязательства взял Советский Союз. Здесь не предполагали, что эти обязательства сводятся к готовности СССР через два-три месяца после окончательного разгрома Германии выступить против Японии, если последняя не проявит благоразумия и не капитулирует. Догадки и предположения на этот счет строились разные. Все они свидетельствовали о том, что в японских правящих кругах усиленно размышляли о том, как предотвратить катастрофическое для Японии развитие событий, как помешать Советскому Союзу выступить на стороне ее противников. Нередко к нам обращались знакомые и незнакомые японцы с вопросом, будет ли война между СССР и Японией. Мы понимали, что это не простое любопытство, ведь от этого зависел исход войны для Японии. Иногда чувствовалось, что этот вопрос инспирирован японскими властями и разведкой. Мы старались избегать бесед на эту щекотливую тему, дипломатически уклонялись от ответа на поставленные вопросы, тем более что и сами знали тогда очень мало.

Но вот 5 апреля 1945 г. произошло знаменательное событие: Советское правительство информировало японского посла в Москве Сато о том, что денонсирует пакт о нейтралитете с Японией. Этот шаг был равносилен объявлению войны. Премьер Коисо немедленно посетил императора, и в тот же день коалиционное правительство Коисо – Ионаи в полном составе ушло в отставку. За восемь месяцев своей деятельности оно не решило ни одной из поставленных перед ним в июле 1944 г. задач, включая главную – достигнуть решающей победы и добиться мира.

Генерал Коисо ушел со сцены, кто следующий?

Помню, как много спорили в те весенние дни о возможных кандидатах на пост главы кабинета. Говорили об «ответственном» правительстве, о премьере «твердой руки», называли кандидатами в премьеры принца крови Хигасикуни, принца Коноэ, маршала Сугияма. Меньше всего вспоминали старого адмирала Кантаро Судзуки, а именно ему довелось возглавить последнее правительство войны.

Новое правительство барона и адмирала Судзуки было нацелено на решение одной главной задачи – окончить войну, одержав победу в борьбе за территорию собственно Японии. На следующий же день после сформирования нового кабинета токийские газеты вышли с большими заголовками, призывавшими к продолжению войны до полной победы. В своем программном заявлении премьер Судзуки сказал: «Если мне придется погибнуть за нацию, продолжайте идти вперед, перешагнув через мой труп!» Это заявление и тон официальной прессы удивляли и настораживали. Помнится, приведенная выше фраза нового премьера вызвала самые противоречивые толкования. Большинство сходилось на том, что программное заявление премьера Судзуки есть не что иное, как призыв продолжать войну до последнего дыхания. Однако позднее, в книге «Впечатления об окончании войны», вышедшей уже после капитуляции, сам Судзуки так разъяснил свои слова: «Я твердо решил покончить в самое короткое время с войной, даже в том случае, если мне придется пасть жертвой какого-либо убийцы».

В правительстве Судзуки, как и в предшествовавшем ему кабинете Коисо – Ионаи, не было единства взглядов по вопросам войны и мира. В него входили как поборники продолжения войны до полной победы, так и сторонники немедленных переговоров о мире. Первых возглавляли военный министр генерал Анами, главный инспектор сухопутной армии маршал Сугияма, начальник штаба генерал Умэдзу, вторых – министр иностранных дел Того, морской министр Ионаи, министр без портфеля Симомура. Последних поддерживал и премьер Судзуки. Среди влиятельных политических кругов и дворцовой знати имелись покровители той и другой групп. Однако в самом правительстве и вне его было много деятелей, которые не имели собственного мнения, колебались в выборе решения, ориентируясь главным образом на позицию императора.