Япония эпохи Мэйдзи - [24]
Если вы задержитесь в этом храме ненадолго, то, быть может, увидите хотя бы одну симпатичную девицу с ярко накрашенными губами в красивом старинном наряде, носить который, однако, не пристало ни девушке, ни почтенной матроне. Она подойдет к подножию лестницы, бросит монетку в ящик для денег, стоящий возле входа, и воскликнет: «О-росоку!», что значит «Соблаговолите свечу!». В ответ на этот возглас из внутреннего покоя в святилище войдет старый служитель с горящей свечой, закрепит ее на штырьке в светильнике и возвратится в свою обитель.
Дзёро приходят сюда помолиться об удаче. Впрочем, этот храм почитается не только девушками из категории гетер.
В Идзумо изображения лис, как представляется, превосходят числом таковые в других провинциях — здесь они служат символами чего-то еще, помимо культа божества риса. Более того, можно сказать, что древнее представление о божестве рисовых полей в Идзумо — по крайней мере в сознании низших сословий — затмил и почти что изгладил некий весьма необычный культ, чуждый духу чистого синто, а именно — культ Лиса. То есть культ слуги, каковым был для Инари Лис, почти полностью заместил собой культ самого божества. Изначально Лис был Инари тем же, чем была Черепаха для Koмпирá[62], Крыса — для Дайкоку, Тай — для Эбису, Белая Змея — для Бэнтэн, Многоножка — для бога сражений Бисямона. Но с течением столетий Лис узурпировал статус божественности, и каменные изваяния — не единственные внешние свидетельства его культа. На тыльной стороне едва ли не каждого храма Инари вы обнаружите в стене, на высоте одного-двух футов от земли, идеально круглое отверстие порядка восьми дюймов в диаметре. Если вы найдете его открытым и заглянете внутрь, то, быть может, увидите приношения тофу и иной снедью, которую, как полагают, любят лисы. Вы также, скорее всего, обнаружите зерна риса, насыпанные на небольшой деревянный выступ ниже этой норы или рядом с ней. И вполне возможно, вам попадется какой-нибудь крестьянин, который хлопает в ладоши перед этой норой, произносит молитву и проглатывает одно-два рисовых зернышка, свято веря в то, что этим он либо излечится, либо убережется от какого-то недуга. Лис, которому предназначена эта нора, невидим, это лис-призрак. Но если он когда-нибудь пожелает показаться в своем видимом обличье, то его окрас будет снежно-белым.
Считается, что существует несколько видов лис-призраков. Но дальше начинается разноголосица. Одни знатоки вопроса убеждены, что насчитывается три их разновидности: полевой, или дикий, лис кицунэ, человек-лис и Инари-лис (О-Кицунэ-Сан). При этом многие смешивают кицунэ с человеком-лисом, в то же время есть и такие, кто отождествляет с человеком-лисом Инари-лиса. По мнению других, есть только два вида — Инари-лис и кицунэ. Некоторые идут еще дальше и подразделяют лис-призраков на высших и низших. По этой классификации существует четыре высших типа — бякко, кок-ко, дзэнко и рэйко — и все они обладают сверхъестественными силами.
Весьма сложно, если вообще возможно, разобраться в путанице этих верований, глубоко укоренившихся в крестьянской среде. К тому же эти верования различаются в зависимости от местности. Я, прожив четырнадцать месяцев в Идзумо, где эти суеверия особенно сильны и отмечены некоторыми особенными чертами, составил нижеследующее краткое их обобщение.
Все лисы обладают сверхъестественной силой. Есть хорошие и плохие лисы. Инари-лис хороший, и плохие лисы боятся Инари-лиса. Самый плохой лис — это Нинко или Хито-кицунэ (человек-лис): ему присущи особенные демонические качества. Он не больше куницы и иногда полностью повторяет ее облик, если не считать хвоста, который у него обычный лисий. Его редко видят, поскольку он остается невидимым для всех, кроме тех, в чьем доме поселяется. В дома, где о нем хорошо заботятся, он приносит процветание и достаток. Он сделает все, чтобы рисовые поля никогда не нуждались в воде, а котел, в котором варят еду, — в рисе. Но если его обидеть, он принесет в дом несчастье и погубит урожай. Дикий лис Ногицунэ также плохой. Он чародей и предпочитает вводить людей в заблуждение своей магией, а иногда, ко всему прочему, в них вселяется. Он обладает волшебной силой принимать любое обличье и становиться невидимым, но собаки всегда видят его, и поэтому он чрезвычайно боится собак. Более того, когда он пребывает в каком-то ином обличье, то, если его тень упадет на воду, на воде отразится только тень лиса. Крестьяне при первой возможности убивают его, но убийца лиса подвергает себя опасности быть околдованным как его сородичами, так и духом ки самого этого лиса. Защититься от этой угрозы можно достаточно просто: поев лисьего мяса. Ногицунэ также обитает в домах и иногда даже уживается под одной крышей вместе с Нинко. Считается, что, если Ногицунэ доживает до ста лет, то он становится совершенно белым и обретает ранг Инари-лиса.
С этими верованиями связаны курьезные противоречия, и с ними читателю придется как-то смириться, если он их обнаружит на следующих страницах. Вообще дать определение лисьему суеверию весьма трудно, и не только по причине запутанности представлений на этот предмет у самих верующих, но также и по причине разнообразия элементов, из которых оно сформировалось. Его происхождение — китайское; но в Японии оно удивительным образом слилось с поклонением синтоистскому божеству, а затем вновь было изменено и расширено буддистскими понятиями о волшебстве и магии. Что касается простых людей, то можно с уверенностью сказать, что они поклоняются лисам главным образом потому, что они их боятся. Крестьянин, как и прежде, поклоняется тому, что его страшит.
