Японцы в Японии - [9]
Токио болен, и исход его болезни серьезно беспокоит весь японский народ, тем более что "когай" (как в Японии называют всю совокупность вредных последствий загрязнения окружающей среды) уже давно перекинулся и на другие города страны, поистине вырос в общенациональную проблему. Прогрессивные силы Японии развернули широкую борьбу за исцеление Токио. Многочисленные толпы демонстрантов требуют: "Верните нам солнце!", "Мы боимся за рис и воду!.."
Лишь к вечеру замедляется биение пульса кипучей и столь непростой жизни японской столицы. Токио позволяет себе забыть все треволнения дня, на несколько часов окунуться в беззаботный отдых. Рано надвигающаяся темнота как бы обволакивает город волшебным покрывалом, скрывающим от глаз грязновато-серые тона дневного Токио.
За час-два до окончания работы на улицах включается освещение. В районах, где расположены "комбинаты развлечений", начинает призывно поблескивать неон. У входов в питейные заведения появляются загримированные парни, одетые в костюмы шутов, арлекинов, генералов разных эпох и стран пилигримов. Одни держат в руках щиты с эмблемами заведений, другие хлопают в ладоши, призывно подмигивают прохожим. Это зазывалы, ходячая реклама кафе, кабаре, ресторанов и гостиниц. Их целая армия.
В одном лишь районе Гиндзы в начале 70-х годов (до инфляции) было сосредоточено огромное количество увеселительных заведений.
Кто же посещает бары, кабаре, ночные клубы? Значительная часть переступающих порог подобного рода заведений из собственного кармана не тратит и иены. Для этого имеется специальный фонд у тех, кто посылает своих представителей для заключения различного рода сделок. Под аккомпанемент электроинструментов, щебетание девиц в ультракоротких и ультрадлинных платьях с молотка распродаются разорившиеся фирмы и компании, идет перекачка капитала из одного кармана в другой, решается судьба конкурента. Со стороны все это выглядит обычной попойкой. Масштабы и степень важности сделки прямо пропорциональны красоте и обходительности девиц, изысканности заведения и величине счета.
Рекламные огни не только на одной Гиндзе. Ночной Синдзюку, Сибуя, Асакуса, Аракава и другие районы увеселений также имеют своих многочисленных почитателей. Правда, в отличие от похода на Гиндзу, посещение других районов требует не только денег, но и определенной смелости. Некоторые кварталы часто фигурируют в полицейских протоколах, на страницах японской печати в связи с различными криминальными историями. В Токио в начале 70-х годов действовало одиннадцать гангстерских шаек, насчитывавших более 30 тысяч человек. "Штабы" многих гангстерских шаек скрываются под яркими вывесками дешевых питейных заведений, кабаре, ночлежек.
Полночь. Из дверей питейных заведений, опираясь на услужливые плечи одетых в яркие кимоно гейш, выходят посетители. Но и после того, как схлынет армия завсегдатаев увеселительных заведений, улицы Токио не остаются безлюдными. Они поступают в распоряжение многочисленного обслуживающего персонала, незаметно приводящего в движение весь этот сложный и налаженный мир иллюзий. Опускаются жалюзи. Задвигаются двери. Огромная бетонно-стальная махина города погружается в свой короткий сон.
Что принесет с собой утро?..
"ТИХИЕ" ЯПОНКИ
Ветки азалий в горшке,
А рядом крошит сухую треску
Женщина в их тени.
Басё
Утро. Из расстеленной на циновках аккуратной постели неслышно, стараясь не потревожить спящего мужа, выскользнуло хрупкое (не то девочка, не то подросток) существо с красиво уложенной прической. Ни один волосок не изменил своего положения, определенного парикмахером два-три дня назад. Заслуга принадлежит твердой подушечке-валику. (Такой валик кладется под шею, и голова как бы провисает, когда женщина ложится спать. Валик не только помогает сохранить прическу, но и предохраняет лицо от преждевременных морщин.)
В доме сыро и холодно. Не зажигая света, женщина неслышно перешла на кухню, взяла термос, наполненный с вечера крутым кипятком. Наскоро плеснув в чашку горячей воды, бросив туда щепотку ароматного зеленого чая, она обхватила неровную поверхность сосуда обеими ладонями. Тепло постепенно разлилось по всему телу. Сделав последний глоток, женщина сполоснула чашку и поставила ее на место, определенное раз и навсегда.
Вернувшись к спальному ложу, она привычным движением опустилась на колени и свернула постель, еще хранившую тепло. Простыня приобрела форму конверта, футон (матрац) с вложенной в него подушечкой превратился в туго свернутый валик. Бесшумный толчок — и в стене открывается глубокая ниша. На полках аккуратно сложенные простыни, белье, стопка мужских сорочек, внизу разноцветным пятном выделяются фу-тоны. Свернутый валик ложится по соседству с другими.
Отвернув пробку в стоящем у входной двери бидоне, женщина стала перекачивать жидкость в керосинки. Две из них напоминали огромные грибы, перевернутые шляпкой вниз, две другие — камин с никелированным отражателем. Щелчок задвижки — и специальное устройство высекает огонь на фитили.
Выровняв пламя, женщина закрыла керосинки и осторожно перенесла их в комнаты. Из-за тонкой раздвижной стенки донеслось мужнино "Оя!" (Э-эй!).
