Янычары. «Великолепный век» продолжается! - [13]

Она не заметила, что на губах наставницы играет чуть лукавая, довольная улыбка.

Эме сидела на низеньком диване, обхватив согнутые в коленях ноги руками и прижавшись к ним щекой. Она отказалась обедать, заявив, что неголодна, не пошла гулять в сад, хотя погода позволяла побыть вне помещения.

– Накшидиль, – присела рядом старуха, – если ты не будешь кушать, то похудеешь и превратишься в костлявую уродину.

– Ну и пусть! Может, тогда меня отправят, наконец, в Босфор!

– В Босфор? – изумилась Далал. – Тебе так не понравился шехзаде Селим?

– При чем здесь Селим? Я не хочу становиться наложницей султана и рожать ему сына. Лучше в Босфор. Скажи госпоже, что я безнадежно больна, а потому меня лучше утопить, хотя я сожалею о потраченных ею деньгах.

– Чьей наложницей ты не желаешь становиться? Шехзаде Селим молод и хорош собой, он умен, наследнику нравится все европейское, он учит французский… Если уж Селим тебе не нравится, то я уж и не знаю, какого еще султана тебе нужно, – притворно вздохнула Далал.

Эме подозрительно покосилась на нее:

– Ты снова ведешь разговор о шехзаде Селиме. Почему о нем?

– Госпожа купила тебя для своего сына.

– Михришах Султан сказала, что я буду наложницей султана…

Далал кивнула, склонившись к Эме ближе:

– Да, шехзаде станет султаном совсем скоро. Только об этом стоит помолчать, – она приложила палец к губам.

Девушка смотрела все еще недоверчиво:

– Ты хочешь сказать, что я предназначена шехзаде Селиму, который вот-вот станет султаном?

Старуха тихо рассмеялась:

– Да, но если тебе лучше в Босфор…

Еще раз недоверчиво покосившись на наставницу, Эме поджала губы, чуть покусала их и, глядя в окно, словно между прочим, произнесла:

– Что ты там твердила о своем теле, которое нужно преподнести как подарок?

– Повторю, повторю… И еще многому научу.

– Да, и скажи, чтобы принесли ужин сюда, у меня вдруг появился аппетит.

Учеба началась снова, только теперь Эме внимательно слушала советы наставницы.

Если бы Эме знала, по какому поводу приезжал к матери ее обожаемый сын!..

Не только Далал заметила эти переглядывания, Михришах Султан тоже обратила внимание на то, как стоит столбом шехзаде Селим.

– Мой лев, на кого это ты так смотрел только что?

Селим с трудом очнулся от своих мыслей:

– У тебя новая служанка? Но она не похожа на рабыню.

– И тем не менее это рабыня. Накшидиль. Юная, красивая, умная, француженка из богатой семьи… Алжирские корсары захватили, а Фатима Ханум вынудила дэя отправить девушку мне. Иметь такую красотку рядом с собой слишком опасно, – усмехнулась Михришах Султан. – Красивая девушка и неиспорченная. Она тебе понравилась?

– Да, красивая.

– Так понравилась или нет?

– Понравилась, – вздохнул сын.

Губы матери тронула лукавая улыбка:

– Она куплена и обучается для тебя. Когда приедешь в следующий раз, получишь подарок. Султану Османской империи нужны красивые и умные наложницы, но они должны быть послушными, чтобы не создавать проблем в гареме. Как видишь, я уже создаю для тебя гарем.

– Не рано ли?

– Все будет зависеть от тебя, лев мой.

– Мы ввязались в очень опасное предприятие, валиде. Все может закончиться плохо, и вместо гарема с прекрасными наложницами я могу получить Клетку или вообще меч палача.

– Что ты такое говоришь?! Прекрати! Ты единственный наследник, и, пока это так, худшее, что тебе грозит, – Клетка, но совсем ненадолго. Все будет хорошо, только будь в себе уверен. Янычары тебя поддерживают, садразем считает, что лучшего преемника Абдул-Хамиду не сыскать, да и сам Повелитель тоже так считает. Почему ты должен бояться? Не желаю больше слышать ни о каких опасениях. Ты будешь султаном, а я соберу тебе самый красивый и богатый гарем, какого не знал ни один Повелитель этой страны.

– Но вы же знаете, валиде…

Мать почти закрыла ему рот рукой:

– Знаю только я и твой врач, но он будет молчать. И вовсе не обязательно знать остальным.

– Но как же?..

И снова мать перебила сына:

– Уж в этих-то делах доверься мне. Занимайся своим делом, завоевывай доверие у янычар и популярность у Совета и народа, будь поласковей с теми, кто пригодится, улыбайся даже тем, от кого тебе пока ничего не нужно, любой человек может вдруг пригодиться.

– Я уже поеду, валиде, меня ждут в Стамбуле.

– Хорошо, лев мой. А за Накшидиль не беспокойся, она твоя. Вот подучится немного, и получишь свою красоту.

Но когда Селим приехал в Кючюксу в следующий раз, взять на ложе Эме не смог: девушке помешали регулы.

Михришах Султан, видя, как сын старается не подать вида, что расстроен, тихонько смеялась:

– Всему свое время, лев мой. Возможно, эта красавица будет подарком тебе как султану…

– Ох, валиде, не стоит раньше времени вести такие речи, они опасны.

– Так тебе понравилась новая рабыня?

– Да.

– Будь смелей, лев мой, удача любит смелых и терпеть не может тех, кто сомневается в себе. И во мне, – смеясь, добавила она. – Я прикажу Накшидиль выйти в сад. Побеседуй, убедись, что я купила тебе не только красивую, но и образованную наложницу.

В Стамбуле весна, в Кючюксу весна, на душе у Эме тоже весна, причем давно, с той минуты, как увидела шехзаде Селима и узнала, что предназначена для него.