«Янычары» Ивана Грозного. Стрелецкое войско во 2-й половине XVI – начале XVII в. - [41]
Своими собственными «личными» стрельцами, конными и пешими, обзавелся не только Иван Грозный. Могущественнейший и влиятельнейший князь И.Ф. Мстиславский, «столп царства», как именовал его Иван Грозный, в своей вотчине городке Веневе на крымской «украине» на свои средства во 2-й половине 60-х гг. XVI в. содержал сотню стрельцов–3 затинщиков, 9 десятников и 88 рядовых стрельцов, расписанных на три статьи в зависимости от выплачиваемого жалования. За свой счет содержал князь Мстиславский стрелецкий гарнизон и в другой пограничной крепости, Епифани. Здесь также стояла сотня пеших стрельцов — сотник, 10 десятников и 84 рядовых стрельца, которым из княжеской казны выплачивалось хлебное и денежное жалование. Кроме того, Мстиславский содержал в Епифани еще и полусотню конных стрельцов в составе пятидесятника, 5 десятников и 45 рядовых стрельцов[255]. Возможно, были и другие аналогичные случаи — например, почему не могло быть своих стрельцов у удельного князя Владимира Андреевича Старицкого или, предположим, у знатнейших и богатейших аристократов князей М.И. Воротынского и И.Д. Бельского, которые занимали соответственно третье и первое места в военной иерархии Русского государства того времени? Они имели достаточно средств для того, чтобы нанять отряды стрельцов и выплачивать им «алафу» из своей казны (отметим к тому же, что владения князей Воротынских находились на крымской «украине», как и веневская «отчина» Мстиславского).
К сожалению, дошедшие до нас источники молчат на этот счет. Зато мы можем совершенно определенно говорить о том, что, во всяком случае, один монастырь в 70-х гг. XVI в. обзавелся собственными стрельцами (естественно, с разрешения верховной власти). Речь идет о знаменитом Соловецком монастыре. Сохранилась любопытная грамота Ивана Грозного, датированная 2 августа 1578 г. В ней царь, обеспокоенный дошедшими до него слухами о том, «что хотят приходить к Соловецкому монастырю войною и на все Поморье свицкие немцы и амбурцы (т. е. шведы и гамбурщы. — В.П.)», решил усилить оборону монастыря и его владений. Далее в грамоте игумену монастыря Варлааму сообщалось, что на Соловки послан голова Михаил Озеров, «а с ним четыре человека пушкарей, десять человек стрельцов, да сто ручниц, да пять затинных пищалей, да с Вологды две пищали полуторных да две девятипядных, а к ним по двесте ядер да четыре человека пушкарей, а зелья ко всему наряду и к пищалем и к ручницам сто пятнадцать пуд». И поскольку 18 служилых людей, посланных с головой, было явно недостаточно для обороны и самого монастыря, и его обширных владений, то Варлааму и Озерову предписывалось на месте «прибрать девяносто человек в стрельцы да пять человек в затинщики, а ручницы и затинные готовы…»[256]. С этого момента в приходно-расходных книгах монастыря регулярно появляются записи о найме стрельцов (от полусотни и, возможно, больше) и о выплате им из монастырской казны денежного и иного жалования[257].
К концу правления Ивана Грозного численность стрелецкого войска в результате всех описанных прежде мероприятий верховной власти выросла, по сравнению с концом 50-х гг., примерно в полтора раза. Дж. Флетчер, английский дипломат, посетивший Россию в начале правления сына Ивана Грозного Федора, писал о том, что «пехоты, получающей постоянное жалованье, царь содержит до 12 000 человек, называемых стрельцами, из них 5000 должны находиться в Москве или в ином месте, где бы ни находился царь, и 2000, называемых стремянными стрельцами, при самой его особе, принадлежа дворцу или дому, где он живет. Прочие (под ними Флетчер имел в виду, конечно же, городовых стрельцов. — В.П.) размещены в укрепленных городах, где остаются до тех пор, пока не понадобится отправить их в поход»[258]. Эта запись представляется особо ценной по той причине, что, на наш взгляд, она является пересказом фрагмента подлинной сметы, касающейся стрелецкого войска и составленной в Разрядном приказе в начале 80-х гг. XVI в. И если Флетчер правильно передает порядок цифр, в Москве были расквартированы 7 тыс. стрельцов и еще 5 тыс. находились гарнизонами в пограничных городах.
Любопытно, но в т. н. Московском летописце, составленном в конце правления Михаила Федоровича с опорой не только на летописи, но и на некоторые официальные документа, в т. ч. и разрядные записи, также называется цифра в 12 тыс. стрельцов, которые были на службе во 2-й половине правления Ивана Грозного[259]. Таким образом, можно утверждать, что за три с половиною десятилетия численность стрелецкого войска выросла с 3 тыс. до 12 тыс., при этом сам корпус стрелецкой пехоты делился на три «статьи» — «стремянные» стрельцы, элита элит стрелецкого войска, подлинная царская «лейб-гвардия»
