Янтарный волк - [13]

Она не могла большей идти вперед, ноги словно перестали гнуться в суставах, а голова шла кругом от густого духа прелой листвы. Но этого просто быть не могло: сейчас же весна, весна, а не осень! Однако, как не внушала это себе девушка, пытаясь перекрыть неистовый вой ветра в кронах деревьев, поверить этому не могла.

— Погоди, стой, Карина! — первым ей под ноги бросился Ник, но художница лишь грубо оттолкнула его от себя. Друг с каким-то свистящим хрипом пролетел над землей несколько метров и затих. Она на мгновение остановилась, не веря своим глазам. Но волчье зрение не может обмануть, выписывая все, до последней жилки в почти кромешной тьме, разбавляемой лишь редкими лучами луны. Почему же здесь ночь? Почему здесь постоянно ночь?

Карина в последний раз с сожалением обернулась на Ника, который даже не пытался подняться. Ей стало совершенно все равно, жив ли он или нет. Потому что впереди, сидя на холмике и подняв морду выл громадный, словно вылитый из золота волчара. И девушка изо всех сил спешила к нему. Ей было тяжело, голые ступни вязли в опаде, цеплялись за руки ветви. Следом за парнем к ней поспешили Зоя, родители, но и их Карина с неумолимостью настоящего хищника расшвыряла в стороны, словно люди были не тяжелее бумажных кукол. Художница чувствовала, что может сейчас свернуть шею любому, кто попытается помешать ей пройти хотя бы метр вперед. А зверь на холме не переставая, вновь и вновь выводил новый аккорд своей песни.

— Помоги мне! — то ли закричала, то ли просто подумала художница, — Ты должен мне помочь, сделай хоть шаг навстречу!

— Я уже иду, девочка… не бойся, скоро ты сменишь цвет, скоро ты станешь свободной…

Карина так и не поняла, когда проснулась: после того, как волк сделал первый шаг с возвышенности, или когда она уже обессиленная повалилась рядом с едва заметной звериной тропой. Одно было ясно — девушка опять кричала во сне.

— Что? Что опять приснилось? — в тусклом свете ночника отчетливо обрисовались очертания лица Ника. Живого, с целой грудной клеткой, не пробитой ее кулаком. Скорее от облегчения, что парень цел и невредим, чем от страха, девушка расплакалась, — Перестань, все хорошо.

— Никита, помнишь, ты говорил, что у всех фантастов… у них монстры вылезают в этот мир и убивают своих владельцев. Кажется, меня тоже скоро убьют…

— Не говори ерунды! — мрачно буркнул ресторатор, зарываясь носом в волосы подруги и тут же с омерзением отодвинув ее от себя, — От тебя псиной пахнет.

Одним из признаков наличия мудрости является способность человека вовремя придержать язык за зубами. Но на сей раз Никита был настолько ошеломлен своим открытием, что не сдержался, с досадой закусив губу. Кажущиеся почти карими золотистые глаза Карины глянули на него с ужасом, а рука подруги до хруста сжала его ладонь.

— Хотя, погоди, — жалкая попытка смягчить положение, — это не шерсть, это просто дождь. Да, от тебя пахнет сыростью. Конечно, как я мог забыть, что у тебя не зонтик — а просто шедевр упрямства! Опять ты его едва раскрыла, правда?

— Да, — почти на автомате ответила девушка. Ник облегченно вздохнул, хотя самому впору было закатывать истерику. Что же, в конце концов, происходит? Еще пару часов назад, когда они с подругой желали друг другу спокойной ночи, он мог поклясться, что от нее пахло только шампунем и каким-то приторным мылом. А сейчас парень чувствовал только запах мокрой собачьей шерсти и еще один, совершенно сейчас не уместный. Запах леса, холодного осеннего леса. Он даже попытался ущипнуть себя за ухо, будто бы небрежно отводя от лица прядку волос. Не помогло. От Карины по-прежнему удушливо разило псиной.

— Надо что-то сделать с ним… — задумчиво проговорил парень, старательно делая вид, что полностью поглощен мыслями о зонте, — А лучше, давай завтра новый купим, а?

— Давай, — пожала плечами Карина. Ее до сих пор трясло крупной дрожью, словно девушка стояла на ледяном ветру. Стоило только Никите произнести слово «псина», как сладостная реальность перестала быть столь упоительной. Будто сон не кончился, а сменился на новый. Но нет… Ник ошибся, перепутал. Конечно, во всем виновата сырость. Хорошо, так и надо. И разум с облегчением схватился за последнюю фразу друга.

«Да, — мысленно повторяла про себя Карина, пока ресторатор с жаром описывал, в какие магазины они могут завтра отправиться и что могут купить, — Это всего лишь дождь, так всегда пахнет одежда и волосы, если промокнут. И волки здесь совершенно не при чем».

4

Утром Карина едва разлепила веки, тревожно вглядываясь по сторонам. Солнечные лучи нагло расположились на ее подушке, одеяле и открытых руках, словно она была их собственностью. Однако сон мгновенно убежал, стоило девушке повернуть голову. Спиной к ней, уткнувшись в какую-то книгу сидел Кузьма.

— Что читаешь? — хрипловатый спросонья шепот художницы заставил оборванца подскочить на месте и нервно обернуться.

— А… Какой-то классик. Хм…

— И во сколько же он поднял тебя, чтобы ты следил за мной? — догадалась Карина. Вид у мальчишки был помятый, рот измазан не то шоколадом, не то вареньем, а правая рука так и не разжалась, прижимая к коленям толстый плед.