Янтарное имя - [29]

И вдруг….

«Слушай, а почему ты так странно держишь свой кулон? Это зачем-нибудь надо?»

Понимаешь, монах – он был первый и единственный, кто заметил! Остальные даже не понимали, как и когда я это сделала, если вообще знали, что у них украли голос и часть души….

Я ответила как можно небрежнее: «Ну…. это такая прикладная магия. Он умеет запоминать голоса – а я очень хочу запомнить твой голос. Будет память о бале….»

И тогда…. тогда он взял меня за плечи обеими руками и легко коснулся губами лба. До этого меня целовали много-много раз, и я знала, как делают это, когда любят, а его поцелуй был совсем бесплотным, словно прикосновение ангельского крыла….

«Спасибо тебе, маленькая Лань. Это высшая награда для меня – знать, что кому-то ТАК нужен мой голос и мои слова».

Вот и все. Конечно, мы еще поболтали в тот вечер, он даже угостил меня конфетами – но это так, мелочи жизни. Из рассказов подруги я уже знала, что там, в их мире, у него есть любимая девушка, которой он верен, и что за эти песни его сильно недолюбливают власти….

Через месяц, в Лесном Венце, я оживила его кристалл – и чем дольше звучал его голос, тем больше мне хотелось биться головой о стену.

Не было! Ничего не было между ним и мной! Ничего, что дало бы мне право нести ЭТО людям от своего имени! Я даже не любви хотела – не одарил же меня ею Второй, нет, только причастности, общих воспоминаний, чего-нибудь…. я даже не была уверена, помнит ли он меня. Понимаешь, монах, встретиться в Башне – все равно что вне времени и пространства. У него была своя жизнь, а у меня не было никаких оснований в нее соваться.

Два десятка его песен, подобных рассвету….

А ведь я уже почти успела забыть о том, как когда-то пела сама….

Это было нечестно и нехорошо, но…. у любой уважающей себя лаиллис, занимающейся магией, имеется магическое зеркало. У меня оно тоже было – и вот, в особо тягостные минуты, я стала подглядывать в него за жизнью Третьего. Он ввязался в какое-то народное восстание, его девушка вскоре куда-то делась – кажется, ее убили – но он довольно быстро завел себе новую…. А песни его гремели по всей стране, его имя на глазах делалось легендой.

И вот однажды я в очередной раз поймала его зеркалом. Была ночь, высокий берег над морем с одинокой пинией, или как там называлась эта южная коряга. Я знала, что повстанцы прячутся в катакомбах неподалеку, и поразилась его смелости – отойти так далеко от убежища только ради того, чтобы послушать шорох прибоя!

А потом к нему подошла эта его женщина номер два. Они перекинулись парой каких-то ласковых пустяков, и он положил ей руки на плечи – совсем как тогда мне….

И тут словно жгучая вспышка ослепила меня, иначе и не скажешь. Я вдруг ясно и четко осознала, что это и называется любовь – вот так, к случайному человеку, можно сказать, с первого взгляда. Но именно он, тот, кому дано вернуть мне утраченное, никогда не ответит любовью на мою любовь!

Понимаешь, монах, как страшно это слово – НИКОГДА! И…. знаешь, мне бы хватило одной его любви, пусть даже дар не возвращается, не надо….

В отчаянии я схватила свой заговоренный кинжал с позолоченным лезвием и ударила в зеркало – нет, не в него и не в нее, так, куда придется, в исступлении. И тут…. не знаю, есть ли тут моя вина – ведь небо над морем уже и до того затягивали тучи…. В общем, в следующую секунду ослепительная вспышка молнии перерезала небо, неумолимо высвечивая двоих над обрывом. И тут же откуда-то – и не столь уж издалека – донесся грубый мужской голос: «Демоны болотные, да там кто-то есть!»

Его женщина вскрикнула – и я, осознав, что произошло, в ужасе закрыла лицо руками.

Когда через несколько минут я осмелилась еще раз взглянуть в зеркало, он и она бежали, не разбирая дороги, а огни факелов мелькали все ближе…. Я рухнула на пол и забилась в дикой истерике. «Ты хотела причастности – ты ее получила, проклятая!

Все, на что способна твоя любовь – это убить!» – твердила я снова и снова. В какой-то момент сознание просто милосердно оставило меня.

Очнулась я только на следующее утро. Зеркало было обычным зеркалом, и я понимала, что больше никогда даже не попытаюсь поймать им Третьего. Так и не знала долгие годы, чем же все это тогда закончилось. Кристалл его я однажды попыталась оживить, но стоило мне заслышать этот голос, как кристалл выпал из моих ладоней – голос смолк, а на одной из граней появилась выщербинка.

Вот так и кончилась история моей любви. Но даже сожалеть об этом у меня не вышло – ибо через месяц после этих событий Второй вошел в Лесной Венец и просто сказал: «Вот я и вернулся.

И, кстати, не забыл о твоем обещании».

Ты слишком многого хочешь от меня, монах! Я ведь всего лишь слабая женщина, и так естественно было попытаться найти утешение, зарывшись лицом в волосы цвета меди….

Не стану вдаваться в подробности…. он пришел на одну ночь, а остался на сто с лишним лет – что лаилям время! Иногда я уходила с ним из Лесного Венца, а иногда оставалась и ждала его из очередного странствия. Я даже родила ему детей – близнецов, мальчика и девочку, и должна сказать, что Второй был не таким уж плохим отцом…. Нет, я не знаю, где они сейчас – у тех лаилей, что живут среди смертных, в обычае жить поодиночке или парой, дети стараются не усложнять жизнь родителей своим присутствием. Своих я уже лет пятьдесят не видала….