Яноама - [5]
В тот вечер много караветари пришли вместе с тремя десятками инамоветари к Охириве. Из их криков я поняла, что караветари хотели забрать меня, а Охириве не соглашался. Они спорили долго и яростно. Старуха, опекавшая меня, тоже что-то доказывала караветари. А они в ответ гневно потрясали стрелами. Вечером караветари ушли. Отныне они стали врагами.
На следующее утро двинулись в путь и мы. Нога у меня все еще болела, но я уже могла идти сама. Первую ночь мы провели в лесу, а наутро подошли к большому пустому жилищу и остановились около него на отдых. Вокруг был только лес, а холмы не были видны. Мужчины занялись приведением дома в порядок. Индейцы называют свои селения шапуно, а мы, на Риу-Негру, называем такое индейское селение малокой[10].
Они перестелили крышу из листьев, сменили прогнившие опоры, очистили площадку. Дом был большой, почти круглый, с двумя входами. Однажды в селение пришли воины и привели с собой четырех крупных собак. Одну они дали Охириве, вторую — его сыну, третью — его шурину и четвертую — зятю. Они привели и белого голубоглазого мальчика, которого захватили в плен. Ему было лет десять. Я так и не узнала, откуда он. Я спросила у мальчика, но он мне не ответил. Кроме того, индейцы украли у белых много всякой одежды. Мальчик не хотел ничего есть, и тогда его отдали мне, чтобы я его накормила. Он пришел, сел рядом, я дала ему сок бакабы, но он все плакал и не отвечал на мои вопросы. Потом он каждый день приходил ко мне, я давала ему вареные бананы и корни растения, похожего на картофель. Индейцы называют его ухина. На ночь воины уводили его к себе в хижину. Постепенно мальчуган стал разговорчивее. Он говорил по-португальски и рассказал мне, что индейцы дают ему на ужин корень горькой желтой лианы, которую они находят в лесу. Они выкапывают лиану, отрывают корень, нарезают его на куски и варят. Корень очень горький, но индейцы говорят, что он вкусный. Мальчик так и не захотел есть этот корень, а ел только мясо, когда оно было. Он все дни проводил со мной. Тогда индейцы сказали: «Мальчишка привык быть с этой белой. Когда он вырастет, то вместе с ней убежит по Большой реке». Однажды, когда мы ловили вместе со старухой рачков, они забрали мальчика. Больше его я не видела и ничего о нем не слыхала.
НАПАДЕНИЕ КАРАВЕТАРИ
Однажды в селение кохорошиветари пришел старик и предупредил, что скоро придут караветари и всех убьют. Женщины заплакали, запричитали. Одна из них ударила меня и крикнула: «Из-за нее нас всех перебьют». Я уже начала понимать их язык, мне стало страшно, я упала на землю и тоже заплакала.
Мужчины сразу принялись вкапывать огромные, метра в два, столбы, очень близко один от другого, чтобы стрелы не могли залететь в шапуно. Женщины врыли в углах короткие столбы, и теперь попасть стрелой в хижину можно было лишь с близкого расстояния.
Вождь велел на ночь выставить посты. А еще он послал пятерых воинов охранять главную тропу в селение. Двое — вдали от селения, двое — поближе и один — возле самого шапуно. Индейцы убеждены, что если послать больше пяти мужчин, то они непременно начнут смеяться, переговариваться между собой и враги их услышат. Еще двое воинов засели в засаде по краям селения. Вождь сказал им: «Услышите шум шагов, сразу же бегите в селение и поднимайте воинов».
Прошло несколько дней, а враги не появлялись. Тогда некоторые стали говорить: «Они не придут. Они нас боятся».
Как-то утром двое индейцев кохорошиветари отправились в лес собрать корни и кору для того, чтобы потом приготовить яд кураре. Издали они увидели воинов караветари, переходивших реку по висячему мосту. Караветари тоже заметили их и крикнули: «Думаете, мы зря в путь собрались. Нет, мы вернемся в свое селение, лишь когда всех ваших женщин в плен заберем».
В то утро дочь старухи, которая заботилась обо мне, решила сходить с другими женщинами в лес — собрать плодов пальмы бурити. Мать сказала ей: «Возьми с собой и белую». Тогда женщина дала мне своего сына, и мы отправились в лес. Помнится, я с малышом села отдохнуть, а его мать собирала плоды. Вдруг раздались крики: «Ваиукане, Ваиукане» (враги, враги). Я увидела женщин и девочек, пробежавших перед нами. Женщина схватила сына и толкнула меня в спину: «Бежим, бежим». Когда мы прибежали в селение, там почти никого не было — мужчины бросились навстречу врагам, а все женщины убежали в лес. В селении осталось лишь шесть мужчин и старуха, которая ждала нас.
Было примерно девять часов утра, солнце еще стояло низко. (Когда видно солнце, время определить нетрудно.) Дочь старухи отвязала мой гамак, я взяла корзинку с плодами бурити, взвалила ее на спину, и мы убежали из селения. Долго не могли нагнать остальных. Наконец, уже в лесу их догнали. Там были женщины, дети и старики, но ни одного молодого мужчины. Вскоре после того как мы сели отдохнуть, прибежал юноша и сказал: «Чего вы ждете! Бегите! Караветари уже совсем близко от селения, в том месте, где мы охотились на обезьян. У каждого из воинов полно стрел, и они грозят увести всех женщин. Мы снова побежали и бежали весь день. К вечеру мы остановились отдохнуть, и женщины сказали: «Мы очень далеко убежали, они сюда не доберутся». И все стали сооружать шалаш для ночлега.
