Яноама - [11]

Шрифт
Интервал

Я подошла к огромной змее: на голове у нее зияла большая рана и вокруг летали мухи. Я смотрела на змею, а она на меня. Вдруг она высунула громадный язык. Я бросилась бежать. Женщины колотили по воде ветками, чтобы загнать рыбу в узкую ловушку. А там уже стояли мужчины с луками наготове. Я подбежала к ним и крикнула: «Змея еще жива, она на меня посмотрела и высунула язык». Они сказали: «Ты все выдумала». Один из воинов подошел к анаконде и ударил ее луком по голове — змея даже не пошевелилась. Тогда он ткнул ее в бок стрелой — змея дернулась и высунула язык. Мужчина отскочил и поскользнулся. Все засмеялись, но сами поспешно вылезли из воды: лежавшая в грязи змея была огромной.

Мужчины сказали: «Убьем ее». Они стали бить анаконду по голове концами луков и колоть стрелами. Змея извивалась, изо рта у нее вылезали непереваренные куски оленьего мяса. Мужчины связали лианы и накинули множество петель змее на шею. Затем все вместе, мужчины и женщины, стали тянуть анаконду из воды. Змея цеплялась хвостом за деревья, но все же ее удалось вытащить на берег. Только не всю. Почти половина туловища осталась в речном иле. Тогда мужчины сказали: «Змея длинная, надо ее разрезать на куски и мясо прокоптить». Они привязали лианы к ветвям высокого дерева и начали тянуть змею наверх. Потом принялись резать змею, начав с хвоста. Своими остро отточенными бамбуковыми лезвиями мужчины нарезали семь больших кусков и наконец добрались до кишок змеи. «Вот он жир!» — воскликнули женщины. Вдруг анаконда снова дернулась, вся сжалась, отчаянно рванулась, порвала лиановые петли и шлепнулась в реку. Вода забурлила и стала кроваво-красного цвета. Тут же караветари побросали отрезанные куски змеи, пойманных рыб и убежали в лес.

Пять-шесть дней спустя один из воинов отважился вернуться за стрелами, которые оставил, спасаясь бегством. Он взобрался на дерево и посмотрел: вода была чистой, а возле берега плавала анаконда. Воин вернулся в селение и сказал: «Змей жив, это племянник рахары[15]. Все хекура сказали, что нельзя возвращаться к тому месту реки и что отрезанные куски хвоста соединились». Я видела потом в этом игарапе и в тех озерах много змей, но такой громадной больше не встречала.

...В шапуно заболела женщина. Старый шаман вначале пытался вылечить ее своими песнями. Он объявил, что нохотипе, душа женщины, покинула ее, поэтому женщина и заболела. Лечение песнями женщине не помогло, она по-прежнему стонала и охала. Тогда на площадке возле шапуно мужчины соорудили огромную клетку высотой с метр. Они врыли в землю столбы и обвязали их лианами. Это было гнездо птицы гарпии. Несколько мужчин разрисовали себе черной краской рот, глаза, грудь, ноги, связали листья пальмы ассай и надели на голову этот своеобразный птичий хохолок — это они изображали гарпий. Другие мужчины покрасили черной краской только рот, глаза и ноги — эти мужчины изображали обезьян.

После полудня почти все селение отправилось на поиски души — нохотипе. Мужчины-гарпии тонко, по птичьи кричали: «фьо, фьо, фьо» —и, словно крыльями, хлопали руками. Больная вместе с несколькими детьми и старухами осталась в шапуно. У крайней хижины стояла женщина и отвечала на крики тех, кто пошел в лес. Она же звала назад душу: «Лети сюда, наш дом здесь». Мужчины, изображавшие обезьян, вопили, кричали, размахивая ветками, которые держали в руках. Дети тоже пошли вслед за взрослыми — они изображали соколят. Вождь сказал: «Соколы пусть ищут душу сверху, они все видят своими глазищами, а обезьяны пусть ищут ее среди ветвей». Женщины обрывали ветки и клали их на землю. Они думали, что по этим веткам душа вернется в шапуно. Многие женщины несли на руках малышей — боялись, что, если оставить детей в селении, они тоже потеряют свою душу — нохотипе. Обойдя все места, где, по их представлениям, могла прятаться душа, мужчины и женщины вернулись в селение. По дороге они обходили все очаги и ветками подметали землю под гамаками и в углах шапуно рассыпали головешки — может, там лежит душа. После этого все снова покинули шапуно, обошли его вокруг и вернулись. Главный шаман сказал: «Душа плачет в том месте, где мы только что были». Все опять бросились к лесу.

Больной так и не стало лучше. Тогда мужчины взвалили ее на плечи и все вместе отправились на поиски пропавшей души. Потом все вернулись в селение. Один из мужчин вспрыгнул на огромную клетку гарпий, за ним второй, третий, четвертый... Больную поставили у клетки и начали бить ее ветками по лицу. Они думали, что так нохотипе легче вернуться в тело. Люди-обезьяны прыгали возле клетки и громко кричали: «эй, эй, эй», а люди-гарпии отвечали: «фьо, фьо, фьо» — и хлопали руками-крыльями. Женщины и дети, возвращаясь, кидали на огромную клетку ветки. По поверью индейцев караветари, клетка, обсыпанная сверху ветками, и есть гнездо гарпий. Потом больную подняли на руках и люди-гарпии стали бить ее по телу, громко приговаривая: «бам, бам, бам». Это они убивали воображаемых муравьев, которые забрались в нохотипе, когда она лежала в лесу.

Немного спустя одна женщина принесла в куйе воды и несколько листьев, от которых исходил сильный, терпкий запах. Эти листья на языке яноама называются куна-куна. Женщина размочила листья куна-куны в воде, а затем принялась энергично растирать ими тело и голову больной. Постепенно больной стало легче, у нее больше не шла пена изо рта, и она уже не стонала целыми днями.


Рекомендуем почитать
Декабристы-естествоиспытатели

В книге представлена серия биографий декабристов-естествоиспытателей, которые внесли выдающийся вклад в изучение многих регионов земного шара. Уникальные архивные документы позволили авторам воссоздать образы Г. С. Батенькова, М. К. Кюхельбекера, Д. И. Завалишина, В. П. Романова, Н. А. Бестужева, показать их исследования в Арктике, Северной и Южной Америке, Западной Европе, Сибири, Австралии. Подробно рассказано об участии К. П. Торсона в открытии Антарктиды и многих островов в экваториальной зоне Тихого океана. Большое значение для развития естествознания имели также труды декабристов В.


Об измене и казни маршала Нея

«Вельшингер, достойный представитель новейшей исторической школы во Франции, под заглавием „Le Maréchal Ney“, напечатал документальную историю крупного политического процесса, который был затеян правительством Людовика XVIII против маршала неё, герцога Московского, и в 1815 году окончился, как не безызвестно, присуждением маршала к расстрелянию. История эта в изложении Вельшингера основана на протоколах военного совета и французской палаты пэров, на письмах осужденного и его жены…».


Полное собрание сочинений. Том 21. Декабрь 1911 — июль 1912

Двадцать первый том Полного собрания сочинений В. И. Ленина содержит произведения, написанные в декабре 1911 – июле 1912 года, в период дальнейшего подъема революционного движения.


Отнятый крест

Издание посвящено памяти псаломщика Федора Юзефовина, убитого в 1863 году польскими повстанцами. В нем подробно описаны обстоятельства его гибели, а также история о том, как памятный крест, поставленный Юзефовину в 1911 году, во время польской оккупации Западной Белоруссии был демонтирован и установлен на могиле повстанцев.Издание рассчитано на широкий круг читателей, интересующихся историей Беларуси.


9 жизней Антуана де Сент-Экзюпери

Это самое необычное путешествие в мир Антуана де Сент-Экзюпери, которое когда-либо вам выпадало. Оно позволит вам вместе с автором «Маленького принца» пройти все 9 этапов его духовного перерождения – от осознания самого себя до двери в вечность, следуя двумя параллельными путями – «внешним» и «внутренним».«Внешний» путь проведет вас след в след по всем маршрутам пилота, беззаветно влюбленного в небо и едва не лишенного этой страсти; авантюриста-первооткрывателя, человека долга и чести. Путь «внутренний» отправит во вселенную страстей и испытаний величайшего романтика-гуманиста ХХ века, философа, проверявшего все свои выкладки прежде всего на себе.«Творчество Сент-Экзюпери не похоже на романы или истории – расплывчато-поэтические, но по сути пустые.


Мы знали Евгения Шварца

Евгений Львович Шварц, которому исполнилось бы в октябре 1966 года семьдесят лет, был художником во многих отношениях единственным в своем роде.Больше всего он писал для театра, он был удивительным мастером слова, истинно поэтического, неповторимого в своей жизненной наполненности. Бывают в литературе слова, которые сгибаются под грузом вложенного в них смысла; слова у Шварца, как бы много они ни значили, всегда стройны, звонки, молоды, как будто им ничего не стоит делать свое трудное дело.Он писал и для взрослых, и для детей.