Янки при дворе короля Артура - [96]

— Говори, милочка, говори! Что такое?

Ея головка упала ко мнѣ на грудь и она проговорила крайне невнятно:

— Гелло-Централь!

— Скорѣе, — закричалъ я Кларенсу, — телефонируйте королевскому гомеопату, пусть онъ придетъ.

Не прошло и двухъ минутъ, какъ я уже стоялъ на колѣняхъ у колыбели ребенка, а Сэнди разослала всѣхъ слугъ туда и сюда. Я же тотчасъ увидѣлъ, что у ребенка перепончатый крупъ.

Я наклонился и прошепталъ:

— Проснись, моя милочка, Гелло-Централь!

Она медленно открыла глаза и сказала:

— Папа!

Это меня обрадовало. Значитъ, смерть была еще далеко отъ нея. Я послалъ, чтобы приготовили сѣры, а самъ приготовилъ котелокъ; если Сэнди или ребенокъ заболѣвали, то я никогда не сидѣлъ сложа руки въ ожиданіи докторовъ, а всегда употреблялъ сначала свои средства; я зналъ, какъ за ними ухаживать и былъ опытенъ въ этомъ дѣлѣ. Эта крошка прожила большую часть своей короткой жизни у меня на рунахъ; я всегда умѣлъ развеселить ее въ ея маленькомъ горѣ и она часто улыбалась мнѣ сквозь слезы, висѣвшія на ея рѣсницахъ, чего никогда не удавалось достигнуть матери.

Сэръ Лаунсело въ богатомъ вооруженіи проходилъ въ это время по залу, направляясь въ биржевой комитетъ, гдѣ былъ предсѣдателемъ; этотъ комитетъ состоялъ изъ рыцарей Круглаго Стола, и засѣдать въ немъ считалось большимъ почетомъ. Это былъ все прежній Лаунсело и, когда онъ проходилъ мимо дверей своей любимицы и узналъ, что она больна, бросилъ всѣ свои дѣла и направился въ ея комнату. Онъ бросилъ свой шлемъ въ уголъ и минуту спустя онъ уже дѣлалъ новый фитиль къ спиртовой лампѣ и зажегъ ее подъ котелкомъ. А Сэнди между тѣмъ устроила надъ колыбелью бѣлый пологъ и все было готово.

Сэръ Лаунсело сталъ разводить паръ: мы положили въ котелокъ негашеной извести, прибавили карболовой кислоты, прибавили еще щепотку молочной кислоты и стали пускать подъ пологъ струи пара. Такъ мы сидѣли по обѣимъ сторонамъ колыбели и ухаживали за ребенкомъ. Сэнди позволила намъ курить, сказавъ, что табачный дымъ не пройдетъ подъ пологъ; она же сама привыкла къ дыму и была первою дамою въ Британіи, которая видѣла клубы табачнаго дыма. Лаунсело былъ красивый мужчина, сердечный человѣкъ и могъ бы составить счастье жены и дѣтей. Но тутъ помѣшала Геневера, хотя, впрочемъ, не слѣдуетъ печалиться о томъ, чему нельзя помочь.

Лаунсело пробылъ у меня трое сутокъ до тѣхъ поръ, пока малютка была уже внѣ опасности; онъ взялъ ее на руки, крѣпко поцѣловалъ, такъ что его перья падали на золотистую головку дѣвочки, затѣмъ нѣжно передалъ ее Сэнди, а самъ опять направился по большому залу и скрылся. И никакое предчувствіе не предостерегло меня, что я уже болѣе не увижу его на этомъ свѣтѣ! Боже мой, какъ часто въ этомъ мірѣ разбиваются наши сердца!

Доктора сказали намъ, что если мы желаемъ укрѣпить здоровье ребенка, то должны увести его изъ города; дѣвочкѣ былъ необходимъ морской воздухъ. Такимъ образомъ, мы взяли военачальника и двѣсти шестьдесятъ человѣкъ свиты и послѣ двухъ-недѣльнаго путешествія по сушѣ и по морю очутились на берегу Франціи, гдѣ мы должны быми пробыть нѣсколько времени. Насъ помѣстилъ въ своемъ замкѣ король того округа, куда мы пріѣхали; этотъ король относился милостиво и мы были очень довольны…

Въ концѣ мѣсяца я послалъ корабль въ Британію за нѣкоторыми припасами и за новостями. Мы ожидали его возвращенія черезъ три или четыре дня. Это судно должно было принести мнѣ кромѣ всѣхъ этихъ различныхъ новостей, результатъ одного назначеннаго мною опыта. Это былъ мой собственный проектъ замѣнить турниръ чѣмъ либо другимъ, что могло бы дать выходъ излишнему пару рыцарства, но вмѣстѣ съ тѣмъ поддерживать то, что оставалось у нихъ самаго лучшаго, а именно, ихъ духъ соревнованія. Я хотѣлъ избрать изъ нихъ только нѣсколькихъ и теперь комплектъ былъ совершенно полонъ для испытаніи ихъ перваго публичнаго соревнованія.

Этотъ опытъ заключался въ игрѣ въ мячъ. Но для того, чтобы поставить это дѣло какъ слѣдуетъ и чтобы это было недосягаемо для критики, я выбралъ девять борцовъ не по ихъ ловкости и способности, а по ихъ рангу и титуламъ. Около Артура роилась масса такихъ рыцарей. Кромѣ того, эти люди никакъ не хотѣли разставаться съ своимъ вооруженіемъ. Одна сбруя была изъ Юльстерской кольчуги, другая гладкая — изъ моей новой Бессемеровой стали. Ихъ упражненія на полѣ брани представляли собой нѣчто самое фантастическое, что мнѣ когда-либо удавалось видѣть. Но при опытахъ съ мячемъ они никогда не могли бы выскочить изъ колеи и должны оставаться спокойно до окончательнаго результата; когда какой-нибудь Бессемерецъ стоитъ въ брони и о него ударится мячъ, то послѣдній иногда отскакиваетъ на полтораста ярдовъ. А если человѣкъ бѣжитъ и падаетъ на животъ, чтобы ускользнуть отъ удара мяча, то это точно броненосное судно, входящее въ портъ. Сначала я назначилъ нетитулованныхъ людей дѣйствовать въ качествѣ посредниковъ, но мнѣ пришлось измѣнить первоначальное рѣшеніе. Эти люди не могли угодить на всѣхъ. Первое рѣшеніе посредника всегда было и его послѣднимъ; они положительно разрывали его на двѣ части ударомъ палки, а его друзья уносили его домой. Когда замѣтили, что ни одинъ посредникъ не переживалъ игры, то посредничество сдѣлалось непопулярнымъ. Такимъ образомъ, мнѣ пришлось назначить такого человѣка, который по своему высокому положенію въ правительственныхъ сферахъ могъ бы быть подъ особою охраною.