Янгель: Уроки и наследие - [10]

Этой осенью положение создалось наиболее трудное: продавать из вещей уже нечего, а нужны были несколько тысяч рублей на заготовку картошки и других овощей на зиму, так как весной из-за болезни я своего огорода не сажал. Трудно мне бы пришлось, если бы не выручил Александр.

Большая тяжесть свалилась с моих плеч: будет картошка, значит, жить можно. Остается еще как-то разрешить вопросы, связанные с необходимостью купить некоторые предметы одежды. Начиная от чулок, обуви и кончая теплой одеждой, как у детей, так и у нас с Ириной дела обстоят, прямо говоря, неважно.

За весь 1945 год я получил на заводе всего лишь один ордер на отрез для костюма. Хотя и донашиваю последний костюм, этот отрез придется все же продать. Надо приобрести более необходимые вещи для ребятишек и Ирины.

…Я, может быть, и зря, Паша, так расписал свою нищету. Ведь, в сущности, очень многие живут хуже, чем я. Уж такое сейчас время…"

В этот период семья М.К. Янгеля настолько бедствовала, что он вынужден был использовать свои способности в портняжном ремесле. И, как всегда, поставив перед собой конкретную задачу, не в зависимости от ее уровня оказался на высоте. Вот как описывает эту ситуацию его жена:

"Жилось нам нелегко… Одежда его пришла в негодность. А в шкафу висел старый, целый, но сильно вылинявший с американских времен костюм.

— Что, если я его перелицую сам? С изнанки он как новый. Недаром в прошлом был ткацким поммастера.

В воскресный день он сел за работу… Михаил Кузьмич аккуратно распорол бритвой все швы, потом отутюжил все "детали", и наконец ювелирно сшил их на машинке. Мама была потрясена и сроками и качеством работы. Костюм оказался удивительно элегантным."

Работа в конструкторском бюро В. Мясищева также не была продолжительной. В 1946 году ОКБ было неожиданно расформировано. М.К. Янгеля перевели в Министерство авиационной промышленности старшим инженером, где он с присущей энергией и целеустремленностью занимался координированием и решением принципиальных вопросов, связанных с развитием отечественного самолетостроения.

— Работа интересная, — говорил он. — Но все-таки с явно организационным уклоном. А я так мечтаю о сугубо конструкторской, творческой. В 1948 году была организована Академия авиационной промышленности для повышения квалификации руководящих работников авиационной техники. К преподаванию в ней были привлечены ведущие ученые, экономисты, главные конструктора и организаторы промышленности.

Михаил Кузьмич стал слушателем этой Академии. Учился с большим интересом, часто ездил на консультации в ведущие научные организации. С особым интересом работал над курсовым проектом по конструкции. Тема — специальная тележка на рельсах для взлета тяжелых самолетов. Вопрос подвижного старта сильно заинтересовал будущего главного, и он нашел оригинальное конструктивное решение.

Вхождение в ракетную технику

1950 год оказался поворотным в судьбе М.К. Янгеля. В конце марта он блестяще защищает аттестационную выпускную работу на тему "Расчет крыла истребителя". В характеристике по окончании академии написано:

"… Имея широкое и разностороннее развитие и большой опыт руководящей работы в промышленности, тов. Янгель обладает принципиальным, прямолинейным характером. Тов. Янгель по своему развитию и способностям может с успехом вести как самостоятельную научно-исследовательскую работу, так и руководящую административно-техническую в промышленности".

По существовавшему тогда положению полученный аттестат, кроме работы по специальности, давал его владельцу также право на защиту диссертации без сдачи кандидатских экзаменов.

В марте 1950 года заместитель Министра вооружения В.Л. Лобанов, очевидно, по просьбе директора Научно-исследовательского института № 88, являвшегося головной научной организацией в области ракетной техники, обратился к заместителю Министра авиационной промышленности П.В. Дементьеву с просьбой направить оканчивающего академию М.К. Янгеля по переводу для работы в НИИ-88 Министерства вооружения.

Получилось так, что учеба в академии подвела итог производственной и конструкторской деятельности М.К. Янгеля в авиационной промышленности, и академию он закончил, чтобы в авиацию больше не возвращаться. Развертывавшееся ракетостроение являлось по сути дела смежной отраслью техники и авиационные специалисты составили основу — фундамент его инженерных кадров.

Может быть в связи с этим, ставшим поворотным в его судьбе событием, вспомнит он давнишний студенческий эпизод, когда два первокурсника сели на Киевском вокзале в Москве в вагон поезда и отправились в Калугу.

— Я понимал, — скажет впоследствии Михаил Кузьмич, — что не побывать в городе, где живет К.Э. Циолковский, я просто не могу. Смотрел на мелькавшие за окном поля, желтую листву березовых рощ и неотступно думал: Вдруг увижу Циолковского, столкнусь на улице и заговорю. И судьба подарила эту встречу. Все было неожиданно и очень удачно. Мы долго бродили по улицам Калуги. Окна с наличниками и ставнями. На подоконниках герань. Добрались и до Коровинской улицы, круто сбегавшей к реке. Калитка, ведущая в небольшой дворик. Неужели у заветной "колыбели"?! Я уговорил друга: "Подождем немного!" И Циолковский вышел из дома. Может быть увидел из окна две окаменевшие фигуры. Константин Эдуардович любил молодежь. К нему в те годы приезжало немало таких, как мы, мечтателей. В руках у Циолковского слуховая, похожая на граммофонную, трубка. Позвал нас к себе.