Ян Жижка - [39]
В те решающие дни и месяцы к народной крепости пробирались из всей Чехии крестьяне с женами и детьми. Шли сюда, подвергая жизнь свою опасности, прячась по лесам от пик панских наемников, идя ночью по путеводной звезде. Вперемежку с селянами тянулись на Табор горожане, ремесленники, обнищавшие рыцари.
Пройдя тройные ворота Табора, пришелец оказывался на большой площади, где стояла высокая кадь. Около нее — бородатый человек в крестьянском платье, таборитский священник.
— Брат мой, — обращался к новопришедшему хранитель кади, — знай: на Таборе нет моего и твоего. Все в общине владеют поровну. Никто не должен владеть чем-либо отдельно от общины. Кто возымеет желание к отдельному владению, тот совершит смертный грех!
Пришедший выворачивал заплечную суму, карманы, клал в кадь все, что принес с собою.
— Еще знай, брат мой, — продолжал хранитель кади, — что братьям, которые уйдут в поход сражаться с вратами, мы дадим их часть, словно бы они пахали и жали рядом с нами.
Пришедший складывал к ногам хранителя грабли, мотыгу, цеп, серп или другое орудие крестьянского труда, если оно у него было.
— И еще не забудь, брат мой, что в Таборе нет и быть не должно ни шутов, ни знахарей, ни кабаков, ни домов разврата. Все мы воины за правду божью, и не пристало нам играть в кости, бренчать на гуслях, услаждать свой слух звуками свирели. И тяжело согрешат те из братьев или сестер наших, кто в суровый час испытания начнут плясать, наденут на голову венок, предадутся безделью или станут петь песни. Нет для нашего дела врага злее, чем греховод и развратник. Все помыслы отдай грядущей погибели злых и торжеству правых, и дух твой без звона струн пребудет в непрестанной радости.
— И помни, брат мой, — заканчивал свое наставление хранитель кади: — на Таборе нет ни господ, ни слуг их, ни короля, ни данника его, ни прелата, ни мирянина, ни рыцаря, ни простолюдина. Здесь все равные между собою во всем братья, божьи воины.
Аскетизм, столь характерный для всех антифеодальных крестьянских движений средних веков, борьба не только с кутежом и развратом, но и с такими невинными развлечениями, как пение и танцы, были очень сильны на Таборе. Народные вожди требовали сосредоточения всех помыслов на великом деле борьбы, а все, что не помогало этому прямо и непосредственно, они отвергали.
«Эта аскетическая строгость нравов, — пишет Энгельс, — это требование отказа от всех удовольствий и наслаждений жизни… является необходимой переходной ступенью, без которой низший слой общества не может прийти в движение. Чтобы развить свою революционную энергию, чтобы осознать свое враждебное положение по отношению ко всем остальным общественным элементам, чтобы объединить себя как класс, низший слой должен начать с отказа от всего, что еще может примирить его с существующим общественным строем, отречься от тех немногих наслаждений, которые еще делают на время выносимым его угнетенное существование и которых не может лишить его даже самый суровый гнет»[33].
Такое противопоставление своего образа жизни нравам богатых горожан и дворян, предававшихся всяким утехам, обособление в одежде, еде, питье, манере проводить свой досуг резко выделяло таборитов среди всех остальных групп чешского общества.
Если новый член таборитского братства был молод и крепок, не отягчен большой семьей, он причислялся к полевой общине воинов, проживавших в редкие между походами промежутки в самом городе Таборе или в ближайших к нему селениях. Жены воинов, старики, подростки, ремесленники чаще всего поступали в домашние общины пахарей, оружейников и умельцев иного ремесла. Эти общины множились числом по мере того, как удачные военные походы расширяли область военного и политического влияния Табора.
К весне 1420 года вожди таборитов ясно видели неизбежность решающего столкновения с грандиозными силами церкви и империи. Глава католической церкви в союзе с императором Сигизмундом готовились двинуть на Чехию несметные чужеземные полчища. В Чехии их поддерживали многие паны и католические города.
Этим бесчисленным слугам зла, жаждущим утопить в крови гуситство, Табор мог противопоставить народную массу, сильную не столько своим воинским умением, сколько пламенной ненавистью к феодальным угнетателям и верой в правоту своего дела.
Многочисленными ссылками на священное писание и тексты евангелия таборитские священники обосновали право крестьян на вооруженную борьбу против своих угнетателей, изображая ее, как войну по приказанию самого Христа, в защиту новой правды.
Проповедники Табора своими проповедями сумели привести религиозно настроенные низы чешского народа в состояние массового экстаза, готовности без колебания пойти на муки и смерть в борьбе с силами зла и угнетения.
Очень своеобразным средством доведения народного воодушевления до высокой степени напряжения служили хилиастические проповеди[34].
После долгих часов, проведенных в поле или у наковальни, едва стряхнув с себя походную пыль, табориты из полевых и домашних общин спешили в вечерний час на большую площадь Табора послушать своих проповедников: Вацлава Коранду, пришедшего на Табор из Кралева Градца ученого бакалавра Маркольда Збраславского или магистра Яна Ичина, порвавшего со своими учеными собратьями, магистрами Пражского университета, и жившего на Таборе бедным священником.
В этой книге рассказывается о том, как в двадцатых годах прошлого века, в царствование испанского Бурбона Фердинанда VII, народ Испании поднялся на борьбу с абсолютизмом. Возглавлял народное восстание Рафаэль Риэго — «Свободы сеятель», как назвал его Пушкин.Длившаяся три года испанская революция была подавлена соединенными силами внутренней и международной реакции. Герой восстания Риэго пал в этой неравной борьбе.Книга написана членом Союза писателей СССР Г. И. Ревзиным, автором художественных биографий: «Подвиг жизни Ивана Черского», «Коперник», «Ян Жижка», «Колумб», «Творческий путь В.
Книга посвящена деятельности Николая Коперника (1473–1543), знаменитого астронома, положившего начало современному представлению о системе мира.
Яркая, насыщенная важными событиями жизнь из интимных переживаний собственной души великого гения дала большой материал для интересного и увлекательного повествования. Нового о Пушкине и его ближайшем окружении в этой книге – на добрую дюжину диссертаций. А главное – она актуализирует недооцененное учеными направление поисков, продвигает новую методику изучения жизни и творчества поэта. Читатель узнает тайны истории единственной многолетней, непреходящей, настоящей любви поэта. Особый интерес представляет разгадка графических сюит с «пейзажами», «натюрмортами», «маринами», «иллюстрациями».
В книге собраны очерки об Институте географии РАН – его некоторых отделах и лабораториях, экспедициях, сотрудниках. Они не представляют собой систематическое изложение истории Института. Их цель – рассказать читателям, особенно молодым, о ценных, на наш взгляд, элементах институтского нематериального наследия: об исследовательских установках и побуждениях, стиле работы, деталях быта, характере отношений, об атмосфере, присущей академическому научному сообществу, частью которого Институт является.Очерки сгруппированы в три раздела.
«…Митрополитом был поставлен тогда знаменитый Макарий, бывший дотоле архиепископом в Новгороде. Этот ученый иерарх имел влияние на вел. князя и развил в нем любознательность и книжную начитанность, которою так отличался впоследствии И. Недолго правил князь Иван Шуйский; скоро место его заняли его родственники, князья Ив. и Андрей Михайловичи и Феодор Ив. Скопин…».
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.