Ямани: Взгляд из-за кулис - [26]

— Нападение израильтян на Египет не было неожиданностью. Но никто не знал, когда и где оно произойдет. Президент Насер был заранее предупрежден американцами. От него мы и узнали, что Израиль готовится начать войну.

Ничего неожиданного не было и в призывах использовать нефть как политическое оружие.

Нефть не впервые оказалась стержневым элементом большой политики: так было во время событий 1953 г. в Иране, когда был свергнут режим Моссадека и шах вновь воссел на Павлиний трон, передав право распоряжаться иранской нефтью международному консорциуму. В 1956 г., когда Абдель Насер национализировал Суэцкий канал, нефть вновь выступила в этом качестве. Египтяне блокировали канал, сирийцы перекрыли иракский трубопровод, тянувшийся к Средиземному морю, и Соединенные Штаты были вынуждены спасать Европу, компенсируя острый топливный дефицит.

К тому же за одиннадцать лет, отделявших июньскую войну от Суэцкого кризиса, зависимость европейских стран от арабской нефти резко возросла: теперь они покупали почти втрое больше, чем раньше. Сирия, Ирак и Египет не сомневались, что Запад нуждается в ней больше, чем арабы в западных партнерах. На совещании арабских стран — экспортеров нефти, состоявшемся в Багдаде, они предложили начать нефтяной бойкот.

Ямани встретил этот призыв без малейшего энтузиазма.

— Полное прекращение экспорта невозможно, — пытался он образумить своих арабских коллег, — а частичное бесполезно.

Сирийцев его слова привели в ярость. Один из руководителей сирийской делегации бросил Ямани в лицо:

— Мы вас раздавим!

Это был первый из многочисленных случаев, когда Ямани угрожали смертью.

Ямани понимал: сирийцы будут делать все, что в их силах, лишь бы сохранить свой престиж. Он понимал также, что, если ему не удастся найти должный ответ, престиж утратит он сам. Поэтому он посмотрел прямо в глаза кричавшему и, призвав все свое мужество, сказал:

— Я вам помогу: скажу, когда наиболее удобно осуществить этот план. Сразу после полуночи я вернусь в гостиницу из клуба. Я буду один. Лучшего времени вы не найдете.

Все, кто сидел за столом заседаний, были потрясены.

Сирийцы выскочили из зала.

Друзья Ямани умоляли его немедленно покинуть Багдад и вернуться в Саудовскую Аравию. Но Ямани не хотел отступать. Не меняя начального плана, он отправился в клуб и, как обещал, ушел оттуда сразу после полуночи.

Верный своему слову, он вернулся в гостиницу один. Но сирийцы, по-видимому, решили не приводить угрозу в исполнение.

Ямани не склонен думать, что спасся благодаря своей дерзкой браваде. Напротив, он объясняет благополучный исход общей атмосферой униженности, которая господствовала тогда в арабском мире.

— Сирийским руководителям попросту не хватило духу.

После этих событий Ямани попытался предостеречь своих коллег.

— Если мы будем использовать нефтяное оружие без должной рассудительности, то уподобимся человеку, который не глядя палит перед собой, не попадает во врага и рикошетом ранит самого себя.

Он как в воду глядел. В конечном счете воинствующие арабские страны насолили только себе, и никому другому. Они жестоко просчитались в своей оценке международной ситуации.

Начнем с того, что в нефтяном эмбарго не были заинтересованы саудовцы. Дипломатические отношения между Саудовской Аравией и Египтом находились на небывало низком уровне из-за войны в Йемене. К тому же Саудовская Аравия вообще не могла пойти на прекращение добычи нефти, поскольку тут же лишилась бы попутного газа, который был ей необходим для производства электроэнергии. Такая же судьба постигла бы и соседний Кувейт, который вдобавок остался бы без питьевой воды, так как без электричества не могли работать опреснительные установки.

Кроме того, Соединенные Штаты — главный враг, против которого задумывался бойкот, — были совершенно неуязвимы. В ту пору потребности Америки в нефти еще могли удовлетворяться из источников, находившихся в Западном полушарии.

У такой страны, как Венесуэла, не было никаких причин присоединяться к арабам. То же можно было сказать и об Иране. Оба этих государства в два счета нажили кучу денег, заняв освободившееся место на мировом рынке.

И даже Ливия в скором времени повернулась спиной к своим арабским братьям, увеличив экспорт нефти в Западную Германию.

Арабские экспортеры не смогли установить для себя потолочные квоты. Их голоса звучали разрозненно и нестройно. Сколь-либо ощутимый дефицит на мировом рынке создать не удалось.

Попытка использовать нефтяное оружие кончилась безусловным, позорнейшим крахом.

Тем не менее арабы извлекли из своей ошибки несколько очень полезных уроков. Один из них состоял в том, что арабским странам не приходится рассчитывать на поддержку неарабских экспортеров. Поэтому они отнеслись с благосклонностью к идее создания Организации арабских стран — экспортеров нефти (ОАПЕК), которую выдвинул Ямани.

— Я полагал, что такая организация сможет выполнять две функции. Одна из них носила политический характер. До сих пор вопросы, связанные с арабской нефтью, решались в рамках Лиги арабских государств. Это казалось мне неправильным, поскольку на решения, принимаемые Лигой, оказывали влияние и многие из тех стран, которые не имели своей нефти. Когда на встречах в Багдаде в июне и в августе 1967 г. обсуждалась возможность использования нефти в качестве политического оружия, немногочисленные нефтедобывающие страны подверглись серьезному давлению со стороны Египта и Сирии. Именно там впервые рассматривался план введения эмбарго, и там же мне в голову пришла мысль об учреждении арабской нефтяной организации. Я поделился этой мыслью с кувейтским министром и сказал, что нам нужно всерьез задуматься над созданием организации, в которой арабские экспортеры нефти могли бы обсуждать свои проблемы сами, без постороннего вмешательства.