Якутия - [79]

- Вот гады... - выпалил царь.

- Что будем делать?

- Как что, болван, овца!.. Вперед, в бой, тревога! Собирай все войско на молебен и - сражаться! Мы отобьем у них драгу, покажем кузькину мать. Понятно?!

- У них пушки, ваше величие!

- А у нас зенитки! Вперед, воин!

Человек слегка присел, поднял вверх три пальца, повернулся кругом и быстро убежал. Ефим Ылдя взволнованно встал, взял свою трубку и нервно закурил.

- А ты будешь со мной! - сказал он Жукаускасу, стоящему рядом. - Будешь воевать за меня, понятно?! Хорошо себя проявишь - награжу, плохо - убью. И никаких дрючек!

- Да, - вяло согласился Софрон.

- Приготовься к жаркому бою. Сейчас мы им покажем, ведь правда, друг?

- Надеюсь, - сказал Софрон.

- Тогда пойдем, надо помолиться перед битвой; это ведь все серьезные вещи! Ты верующий?

- Верю в славу и величие Якутии! - серьезно провозгласил Софрон.

Ылдя захохотал, икнул и шлепнул Жукаускаса ладонью по заду.

- Ну, ты выдал, приятель!.. Прямо хочется встать <смирно> и уронить слезу. Вот сейчас и будешь сражаться за славу Якутии, а точнее за меня.. Ясненько?

Софрон что-то пробурчал и высоко поднял свой подбородок.

- Ладно, вперед, будем рубиться, чтоб было жарко! На молебен!!

Ылдя торжественно вышел из своих покоев, и за ним угрюмо последовал Софрон Жукаускас. Солдаты в розовом наклонили головы и подняли вверх указательный палец на левой руке. Ефим кивнул им и встал прямо у входа в свой царский балаган, смотря как перед ним шебуршатся различные подчиненные и осуществляют всевозможные солдатские построения из шеренг и рядов. Люди с желтыми повязками на шее бегали и покрикивали на людей без этих повязок. Человек в большой коричневой пилотке стоял неподалеку от Ылдя и злобно глядел на происходящее, иногда потрясывая кулаком и вопя какие-то непонятные восклицания. Наконец, через некоторое время, все было кончено. Люди в розовом стояли в одну напряженную линию в своих шеренгах и рядах, расставив носки ног и соединив пятки, и выгибали свои подбородки налево-вверх, словно антилопы, тянущиеся за сочными побегами, или как парализованный, у которого работает только голова, наблюдающий красоту луны. Люди с желтыми повязками встали у своих групп и выставили вперед ногу, подняв вверх указательный палец на левой руке. Человек в коричневой пилотке хлопнул себя ладонями по ляжкам, тяжело повернулся кругом, и, маршируя, подошел к лукаво сощурившемуся Ылдя. Он снял свою пилотку, поднял ее вверх над головой, как будто хотел бросить в лицо Ефиму, и отчеканил:

- Зу-зу! Ваше величие! Царская армия Великой Саха построена! Рапортовал Тюмюк.

- Спасибо за службу, - негромко сказал Ылдя, потом сделал шаг вперед, простер перед собой руки, как актер, демонстрирующий свое восхищение какой-нибудь живописной природой или женским платьем, и властно воскликнул:

- Здорово, прекрасные мои якуты!..

- Уранхай! Уранхай! Уранхай! - хором прокричали все.

- Наступило, саха мои милые, время славы, битв и побед. Русские подонки захватили нашу великолепную якутскую драгу, на которой добывается наше замечательнейшее якутское золото, принадлежащее нашей самой великой Якутии!

- Айхал! Айхал! - гневно ответили люди в розовом.

- Розовое наше знамя призывает нас на смертный бой с широкоглазой падалью! Ситуация осложняется наличием советско-депских, правда малочисленных, соединений.

- Ай, буйака-ам! Уруй! Уруй!

- Зарежем гнид, вонзим им ножички в печенку, засунем им сэргэ в задницу, зальем их кумысом, настрогаем их, как строганину!

- Куй! Куй!

- Золото для Якутии!!

- Саха!!! - в экстазе заорали солдаты и их командиры, и застучали сапогами о землю, требуя немедленно начинать поход.

- Саха, - жеманно повторил Ефим Ылдя и послал войску воздушный поцелуй.

- Саха!!! - взревело все вокруг. Жукаускас, стоящий подле царя, виновато отвернул взгляд и увидел раскидистую маленькую пальму у зенитки.

- А теперь, сахи мои, якуты ненаглядные, пойдемте ж молиться нашему Юрюнг Айыы Тойону, и пусть Первый Шаман благославит нас и покамлает за нашу победу!..

- О... - вдохнули все, и опять начались приказы, перестроения, повороты и команды.

- Вперед, со мной, ласточка, - издевательски прошептал Ефим Ылдя Софрону Жукаускасу. - Я вас от себя не отпущу. Плевать, что подумают. Мало ли, что вы там наболтаете обо мне! Царю этого не нужно.

- Почему же вы не говорите по-якутски, если вы - якуты? - спросил Софрон, горько усмехаясь.

- Молчать! - злобно отозвался Ылдя. - Это все из-за вас, из-за различных армяшек, русских... Это из-за вас у нас не было школ и любви к родной речи! Ничего, скоро я забуду вашу мерзкую мову! Вся эта мать, муть!..

- А вы читали Мычыаха? - трепетно произнес Жукаускас.

- На хер его, в жопу, в дерьмо!.. Предатель нации, удмуртский выкормыш!

- Ну и что, что его жена была из Ижевска? - быстро проговорил Софрон.

- Заткнись! - крикнул царь так, что на них обернулся человек в коричневой пилотке, укоризненно посмотревший на Софрона. - Иди рядом со мной.

Они пошли вперед, обойдя перестроившееся войско, и Ылдя гордо встал во главе его.

- А теперь иди за мной, - злобно шепнул он и пояснил недоуменно поглядевшему на него человеку в пилотке, который проследовал за ними: