Якобинец - [26]

Мадемуазель де Белланже слабо вздохнула:

– Достоверно, ничего. Как понимаете, всё это слишком серьезно, чтобы кузен стал посвящать в это семью, особенно женщин…, – встретившись с его невозмутимым, жёстким взглядом, она обреченно сникла.

Но реакцию Куаньяра просчитать слишком сложно, внешнее отсутствие эмоций обманчиво.

– Уходите! – резко бросил он, не оборачиваясь, через плечо.

– Что?! – мадемуазель де Белланже боялась поверить тому, что услышала.

– Ты еще и глухая, аристократка?! Убирайся, исчезни! – грубость Норбера проистекала от его собственных сомнений в правильности того, что он делает.

Перепуганная и жалкая, старая дева, она не вызывала в нем злобы, скорее пренебрежение.

– Ваша кузина, которой не отказать в сословном высокомерии и ненависти к санкюлотам держала бы себя совсем не так, верно?

Она нерешительно подошла и слегка коснулась его плеча.

– Но месье… я хотела сказать, гражданин…Помогите мне получить пропуск, чтобы выехать из Парижа…без пропуска мне далеко не уйти…

– Я сказал лишь, что дам вам шанс уйти, но помогать вам я не намерен, убирайтесь! Это мое последнее слово! – он бросил эти слова вполоборота, не сводя с куста цветущей акации за окном остановившихся, широко открытых глаз. Обернувшись на секунды и облизнув сухие губы, смерил ее взглядом, от которого женщина убрала руку с его плеча и слегка попятилась.

После Куаньяр повернулся спиной к мадемуазель де Белланже и скрестил руки на груди, давая понять, что ничего другого она от него не услышит.

Шорох из соседней комнаты заставил его резко обернуться. Он только что обошёл все комнаты, не поленился заглянуть даже в шкафы, не обнаружил никого. Хозяйка слегка сжалась под тяжелым взглядом республиканца.

– Жюстина! Ради всего святого, зачем ты вышла?! Ты же погубила себя!

А вот и кузина. Высокая, зеленоглазая девушка лет двадцати трех, с длинными и вьющимися кольцами рыжеватыми волосами.

В Санлисе Норбер постоянно видел её гуляющей с племянницей графа де Бресси…

– Гражданка Габрийяк? Рад вас видеть. Давно вы в Париже? С графом де Бресси и его семьей всё в порядке?

Жюстина де Габрийяк отреагировала более чем холодно:

– К чему эта формальная вежливость, гражданин санкюлот? Я слышала, как вы только что грубо отказали тёте Атенаис в получении пропуска…

– Гражданочка, я лишь сказал, что не стану содействовать в получении пропуска, но не стану и мешать, у нее есть шанс. Она вполне свободна, чтобы… убраться отсюда!

И повернувшись в сторону Атенаис де Белланже, бросил резко:

– Вы слышали меня, гражданка? Сейчас сюда зайдут мои люди, и начнется настоящий обыск, затем этот дом будет опечатан. Уходите. Останетесь, будете арестованы со всеми вытекающими последствиями.

Атенаис де Белланже растерянно смотрела на молодую родственницу.

Жюстина де Габрийяк взглянула на республиканца жёстко и сумрачно:

– Я тоже могу быть свободна, гражданин санкюлот?

Куаньяр сузив глаза, разглядывал ее, затем как-то неуверенно подошел ближе:

– Вы тоже свободны, но только после того, как ответите мне на вопрос, который только что проигнорировали. С семьей де Бресси всё нормально? В Санлисе после моего отъезда не было крупных беспорядков?

Девушка холодно и недоверчиво смотрела на него:

– Беспорядки были, их имение не тронули, зато сожгли наше и наших соседей де Ласи. Они уехали из Санлиса 1 августа, за три дня до нас.

Куаньяр слегка изменился в лице:

– Вы хотите сказать, что они эмигрировали?! Потрудитесь ответить правду: да или нет. Будете молчать, наше общение, столь малоприятное для вас, затянется надолго, ответите, вы обе свободны. Неужели я так много прошу?!

Атенаис де Белланже не выдержала первой:

– Боже, Жюстина, скажи этому упрямому санкюлоту всё, что ему нужно, и мы уходим! Никуда они не эмигрировали, здесь они, в Париже!

Мадемуазель де Габрийяк нехотя разжала губы:

– Вы всё услышали, что хотели, гражданин? Мы свободны? Или вы отказываетесь от своего слова?

– Вы думаете, что слово способен держать только дворянин? – резко ответил Норбер,– и будто вспомнил о чем-то – у графа де Бресси в Париже ведь проживает сестра с мужем…герцогиня… как там её?

К нему медленно и вальяжно подошел Жюсом:

– Ну что, начинать, наконец, обыск? С дамочками что делать?

– Лучше напомни мне, Пьер, как по мужу фамилия сестры графа де Бресси? Знаю, что они давно обосновались в Париже, еще до 89 года. Только не скажи сейчас, что тоже этого не помнишь. «Бывшие» они или нет, но они наши земляки.

– Почему не помню, – Жюсом снял фригийский колпак и утер им влажный лоб, – отлично помню, Жюайез, по мужу она герцогиня де Жюайез. Они были даже представлены ко Двору, но ясно, что теперь со всем этим дерьмом покончено.

Увидев, как сильно побледнели и изменились лица обоих женщин, Куаньяр понял, что попал в точку.

Разумеется, не факт, что эти родственники не погибли сегодня утром в Тюильри или не скрылись куда еще, владельцы крупных особняков в Сен-Жерменском предместье нередко стремились теперь замаскироваться под рядовых парижан, но всё-таки это крепкая нить.

Вот где с высокой долей вероятности мог находиться де Бресси с семьей. А вот это важно.

Между тем, Луиза была бы очень рада, что ее подруга жива и на свободе…