Ягоды бабьего лета - [28]
— Мне кажется, что в родном гнезде он быстрее поправится, да и в московской клинике условия для лечения и реабилитации намного лучше, чем здесь.
— Вы несомненно правы, в Москве условия лучше, но опять же со счетов сброшены интересы самого больного. Ведь он не хочет отсюда уезжать. Не желает! Он сам мне об этом говорил. Не повезете же вы его силой!
Люба смотрела на эту раздувшуюся жабу и пыталась понять — куда она клонит? Какой ей резон удерживать Игоря в интернате? Что бы она ни говорила насчет заповедей, в ее искренность верится с трудом. «Пусть кому угодно впаривает свою теорию об интересах больного, но меня ей не провести!» — подумала Люба, а вслух спросила:
— Так что же делать, Нинель Эдуардовна?
— Завтра приедет Зоя Михайловна Комлева, с ней и будем решать. А сейчас ложитесь спать. Спокойной ночи!
Она ушла, а Люба еще долго сидела в оцепенении, пытаясь сосредоточиться и прийти хоть к какому-нибудь путному решению, но у нее ничего не получалось. Она прижала пальцы к вискам. Заснуть бы сейчас крепко-крепко. Уж очень она устала за этот длинный день.
Утром, умывшись холодной водой, Люба причесывалась перед зеркалом. Вдруг в коридоре раздался громкий, дребезжащий звонок. Он надсадно верещал, вызывая в душе ужас и легкую панику. Люба выглянула за дверь. Из своих комнат одна за другой выходили старушки и, семеня, ковыляя, прихрамывая — кто как мог, спешили к лестнице на второй этаж. «Завтрак, — сообразила Люба. — И мне, что ли, пойти. Авось покормят».
Она быстро сложила постель аккуратной стопкой и пошла в столовую.
На лестнице она столкнулась с Фросей. Та несла поднос со стаканом чая и булочкой. Увидев перед собой Любу, Фрося остановилась и недовольно пробурчала:
— Ладно хоть опять не вдарила, не то б все ступеньки задницей пересчитала с этим подносом. Нако вот, тебе завтрек-то! Сама уж нито донесешь. А мне еще к неходячим с кастрюлями трюхать…
Она всучила оторопевшей Любе поднос и, повернувшись спиной, стала подниматься наверх, тяжело опираясь правой рукой о перила.
Никогда еще Любе не приходилось бывать в таком унизительном, даже позорном положении. «Со мной обращаются как с нищей попрошайкой. Мало того, что Нинель всячески изолирует меня от Игоря, еще и этот истукан в юбке, эта Фрося швыряет мне поднос, точно кость приблудной собаке!» Внутри у нее все клокотало. Возмущенная такой вопиющей несправедливостью, таким неприкрытым хамством, Люба ходила по комнате, как разъяренная тигрица по клетке. «Я этого так не оставлю, — еще сильнее распаляла она себя. — Что они о себе возомнили? Тоже мне, королевство кривых зеркал!»
В этот миг она увидела свое отражение в зеркале. Трещина, разделившая его на две части по диагонали, исказила ее лицо, сделала его скособоченным, раздвоенным, поистине кривым. На Любу напал истерический смех. Она хохотала до слез, до колик в животе.
За этим занятием и застала ее Нинель Эдуардовна. Войдя в комнату, она изумленно огляделась, как бы ища источник Любиного смеха, затем, пожав плечами, деловито заговорила:
— Зоя Михайловна будет после обеда. А пока вы можете погулять по нашему городу. Ведь вы впервые здесь?
— Да, впервые.
— Вот и прекрасно! А может, вам кого-нибудь в сопровождающие дать? У меня Галя, медсестра, сейчас освободится, процедуры закончит и может составить вам компанию.
— Нет, спасибо. Я лучше одна погуляю.
— Это ваше дело. Не опаздывайте к обеду. Он у нас в 13.00.
Нинель Эдуардовна вышла, а Люба снова посмотрелась в зеркало. Теперь ее уродливое отражение не вызывало смеха. Люба грустно усмехнулась, поправила прическу, подмигнула себе и осталась довольна своим лицом, румяным, с искорками в глазах, без явных признаков увядания, если не считать пару морщинок возле глаз. Она достала из сумки мобильник и набрала домашний номер:
— Мама, здравствуй! Я в Сергино. Извини, вчера не смогла. Да, да! Это он. Что? Нет. Ничего не помнит. Ладно, об этом дома. Я что хочу сказать: мне придется здесь задержаться. Да, всякие формальности. Владику я сама позвоню. Да. Я хорошо устроилась. Нет, ничего не надо. У меня все есть. Ну, пока. Буду регулярно звонить, не беспокойся.
Поговорив с матерью, тут же набрала номер Татьяны Федоровны:
— Добрый день, Татьяна Федоровна! Я звоню из Сергино. Не стану по телефону вдаваться в объяснения, вы уж извините. Потом, по приезде, все расскажу. У меня к вам огромная просьба: надо уладить с завучем расписание. Пусть меня на неделю заменит Ирина Александровна. Хорошо? Да, пока на неделю. Спасибо. Буду звонить. Всего доброго!
Признаться, она не ожидала от себя такой решимости, почти одержимости в достижении поставленной цели. Пережив с утра очередную оплеуху, она усвоила важный урок: «Нельзя поддаваться мелочным эмоциям. Они могут сломить меня раньше, чем я дойду до того главного, ради чего я сейчас живу. Если я, ударившись в бабью истерику, побегу отсюда, хлопнув дверью, Игорь навсегда останется здесь. Уж Нинель постарается. Нельзя допустить, чтобы она победила в этом негласном состязании».
День разгорался самый что ни на есть летний — теплый, солнечный, с легким ветерком, несущим по городу терпкий аромат неубранных еще садов и огородов. Люба шла по центральной улице города. Где-то в самом ее начале, как ей объяснили, расположен универсам, единственный здесь крупный магазин.
У Татьяны есть все – прекрасная работа, материальное благополучие, многообещающая политическая карьера… Нет только обычного женского счастья.Однако случайная поездка в деревню дарит ей нежданную встречу с талантливым художником Андреем, расписывающим местный храм.Удача, о которой можно только мечтать?Но у Андрея непростой и неровный характер, а его привычку к богемной свободе и независимости переломить практически невозможно.Разрыв кажется неминуемым… И именно тогда в жизни Татьяны появляется новый поклонник – солидный, серьезный бизнесмен…
У Ларисы есть всё, о чём может мечтать молодая современная женщина, — собственная фирма, прекрасный жених, толпа поклонников и чуткие подруги. Но всё хорошо только на первый взгляд. На самом же деле с фирмой проблемы, жених нелюбимый, поклонники в любую минуту готовы переметнуться к другим девушкам, а подруги… не гнушаются соблазнять её избранника. И когда от всего этого Ларису охватывает отчаяние, в её жизни вдруг появляется настоящая любовь в лице… несостоявшегося свёкра! Да уж, сюжет покруче, чем в сериале…
Спокойная, отлаженная годами семейная жизнь разлетелась в пыль. На глазах у Ирины муж закрутил курортный роман, а затем и вообще ушел к молодой зазнобе. Кто виноват? Любовь. Или, точнее, ее отсутствие… Что делать Ирине — найти себе поклонника и утешиться в его объятиях? Или ждать, что муж одумается и вернется? Она выбрала третий вариант: просто жить. Тихо, спокойно, посвящая себя дочери. Однако судьба рассудила иначе — и скоро один за другим в жизни Ирины стали появляться мужчины. Кого выбрать, чтобы не ошибиться?..
Что делать, если ты застала любимого мужчину в бане с проститутками? Пригласить в тот же номер мальчика по вызову. И посмотреть, как изменятся ваши отношения… Недавняя выпускница журфака Лиза Чайкина попала именно в такую ситуацию. Но не успела она вернуть свою первую школьную любовь, как в ее жизнь ворвался главный редактор популярной газеты. Стать очередной игрушкой опытного ловеласа или воспользоваться им? Соблазн велик, риск — тоже. И если любовь — игра, то все ли способы хороши, чтобы победить?
Сборник миниатюр «Некто Лукас» («Un tal Lucas») первым изданием вышел в Мадриде в 1979 году. Книга «Некто Лукас» является своеобразным продолжением «Историй хронопов и фамов», появившихся на свет в 1962 году. Ироничность, смеховая стихия, наивно-детский взгляд на мир, игра словами и ситуациями, краткость изложения, притчевая структура — характерные приметы обоих сборников. Как и в «Историях...», в этой книге — обилие кортасаровских неологизмов. В испаноязычных странах Лукас — фамилия самая обычная, «рядовая» (нечто вроде нашего: «Иванов, Петров, Сидоров»); кроме того — это испанская форма имени «Лука» (несомненно, напоминание о евангелисте Луке). По кортасаровской классификации, Лукас, безусловно, — самый что ни на есть настоящий хроноп.
Многие думают, что загадки великого Леонардо разгаданы, шедевры найдены, шифры взломаны… Отнюдь! Через четыре с лишним столетия после смерти великого художника, музыканта, писателя, изобретателя… в замке, где гений провел последние годы, живет мальчик Артур. Спит в кровати, на которой умер его кумир. Слышит его голос… Становится участником таинственных, пугающих, будоражащих ум, холодящих кровь событий, каждое из которых, так или иначе, оказывается еще одной тайной да Винчи. Гонзаг Сен-Бри, французский журналист, историк и романист, автор более 30 книг: романов, эссе, биографий.
В книгу «Из глубин памяти» вошли литературные портреты, воспоминания, наброски. Автор пишет о выступлениях В. И. Ленина, А. В. Луначарского, А. М. Горького, которые ему довелось слышать. Он рассказывает о Н. Асееве, Э. Багрицком, И. Бабеле и многих других советских писателях, с которыми ему пришлось близко соприкасаться. Значительная часть книги посвящена воспоминаниям о комсомольской юности автора.
Автор, сам много лет прослуживший в пограничных войсках, пишет о своих друзьях — пограничниках и таможенниках, бдительно несущих нелегкую службу на рубежах нашей Родины. Среди героев очерков немало жителей пограничных селений, всегда готовых помочь защитникам границ в разгадывании хитроумных уловок нарушителей, в их обнаружении и задержании. Для массового читателя.
«Цукерман освобожденный» — вторая часть знаменитой трилогии Филипа Рота о писателе Натане Цукермане, альтер эго самого Рота. Здесь Цукерману уже за тридцать, он — автор нашумевшего бестселлера, который вскружил голову публике конца 1960-х и сделал Цукермана литературной «звездой». На улицах Манхэттена поклонники не только досаждают ему непрошеными советами и доморощенной критикой, но и донимают угрозами. Это пугает, особенно после недавних убийств Кеннеди и Мартина Лютера Кинга. Слава разрушает жизнь знаменитости.