Ягоды бабьего лета - [19]

— Ты мне приснилась. Странный сон. Ты ела бесцветные ягоды и жаловалась на их горечь. И вдруг ягоды стали красными.

— Тише, Риммочка, не говори так много! Устанешь…

— Это последние слова. Больше не могу.

— Прости меня.

— И ты… прости. А ягоды… снова… красные… Это… к счастью.

Слова эти и в самом деле стали последними в жизни ее подруги, поэтому врезались в память Любы прочно.

II

Владислав сидел за столом в своем офисе и пытался сосредоточиться на документах, скопившихся за неделю в двух папках. Он только что отчитал секретаршу Дину, позволившую себе слишком назойливо и, как ему почудилось, с ноткой презрения напомнить о неотложных делах. Дела действительно не ждали. Необходимо было срочно «разрулить» сложную ситуацию с партнерами, прямым текстом угрожавшими разорвать контракт. Три дня назад закончился срок погашения кредита, и теперь угрозы шли еще и от банка. К тому же солидный заказчик, на которого была вся надежда, пошел в отказ и потребовал возврата выплаченной по предоплате крупной суммы. А сумма эта давно превратилась в кирпич и бетон, и вернуть ее обратно в денежный эквивалент было нереально.

Безвольно откинувшись в кожаном кресле, Владислав обводил равнодушным взглядом офисный интерьер. Ни один предмет в кабинете не вызывал в его хозяине ни малейшей эмоции. И лишь фотографию в изящной рамке, что стояла на правом углу стола, Владислав старательно избегал, делая всякий раз усилие, чтобы не смотреть туда, не встречаться с этими спокойными и, казалось, все понимающими глазами. Это был портрет отца. На его присутствии в офисе настояла всезнающая Стелла.

— Это необходимо для твоего имиджа. Сын, почитающий память отца — основателя фирмы, вызывает доверие и уважение. Как ты это не поймешь? — увещевала она Владислава своим ровным, мелодичным голосом.

При воспоминании об этом разговоре Владислав стиснул зубы и зажмурился. Затем резко поднялся и подошел к сейфу. Там его ждала початая бутылка пятидесятиградусного рома. К нему Владислав пристрастился не так давно. До этого в сейфе еще со времен отца хранился армянский коньяк. Теперь коньяк перекочевал в шкаф к Дине и был предназначен для встреч с важными посетителями. Владислав щедрой рукой налил полстакана пахучего янтарного напитка и выпил без остановки. Он не успел закусить, как в кабинет стремительно вошла Стелла. Ее внешность была, как всегда, безупречной. Строгий деловой костюм с шелковой белоснежной блузкой подчеркивал стройную фигуру, густые, со здоровым блеском волосы уложены в модную прическу, на тонком лице умеренный макияж.

— Владислав! — Стелла заметно нервничала. — Так невозможно работать! Из-за твоей безалаберности мы теряем заказчиков одного за другим. Сейчас только звонил Ребовский и заявил, что отказывается от наших услуг.

— А при чем тут я? — Владислав удобно расположился в кресле и с удовольствием закурил.

— То есть как — «при чем»? Ребовский — VIP-персона и тебе следовало лично заняться им. Вместо этого ты отправляешь неопытную девчонку, которая еще умудрилась опоздать на два часа. Видите ли, «на дорогах пробки, Стелла Борисовна»…

— Для чего у нас целый отдел маркетологов? Зачем мы платим этим бездельникам, если они не в состоянии уговорить клиента, который практически был у нас в кармане? — почти добродушно спросил Владислав, размякший от выпитого рома.

Стелла с подозрением втянула греческим носиком воздух, в котором явно чувствовался специфический аромат, и сурово сдвинула брови.

— Опять напился? И это с утра? Господи! Куда ты катишься, Владислав? Ты хоть понимаешь, что фирма на грани банкротства?

— Убавь звук, дорогуша! Или лучше заткнись совсем! Чего раскаркалась? «На грани банкротства»… «Катишься»… Зачем эта мелодрама? Давай здраво рассуждать. По делу. Поняла?

— Здраво?! — с тихой яростью уточнила Стелла и сверкнула глазами так, что у Владислава по спине пробежал озноб. — И это ты заявляешь после стакана рома? Да сейчас в твоей чугунной голове ни одной не то что здравой, но и просто мысли не найдется. Ты же конченый алкоголик!

Она ходила по кабинету, бросая в него резкие и обидные фразы, и стук ее каблуков больно отзывался в его голове. Владислав смотрел на эту разъяренную фурию и поражался перемене, которая произошла со Стеллой за последние полгода. Куда исчезла та прекрасная незнакомка из его романтических видений?

Когда он впервые пришел к отцу в офис и увидел Стеллу, то был настолько пленен ее образом, что не сразу вник в отцовскую речь, обращенную к нему. Отец увлеченно вводил его в курс дел своей компании, но Владислав плохо слушал. Он смущенно отводил взгляд от Стеллы, сидящей тут же за столом и деловито подающей ему из папки эскизы, чертежи, фотографии и прочие документы, наглядно иллюстрирующие результаты деятельности фирмы. Потом он еще долго находился под впечатлением их первой встречи. На ум даже пришла слышанная когда-то ария из оперетты «Вольный ветер», в которой молодой тенор много раз повторял имя «Стелла». Ее неотвязный мотив преследовал Владислава всюду и исчезал лишь в моменты, когда девушка с этим редким и звучным именем находилась рядом. Было в ней, кроме яркой внешности, что-то необыкновенно притягательное, интригующее, очаровывающее. Может, тихий, но глубокий грудной голос? Или выражение зеленых глаз? Или естественная грация движений? Да, все это было. Было. Но куда-то ушло, как вода в песок. Значит, тогда была всего лишь хорошая игра? Или кокетство? Нет, похоже, все-таки продуманная игра.