Ягайло - князь Литовский - [10]

Шрифт
Интервал

— Слуга не может решать, где хоронить господина, — оборвал его Кейстут.

— Напрасно ты так говоришь, дядя. Мой отец прислушивался к мнению этого слуги. К тому же вы со святым отцом битый час толкуете, а проку от этого никакого, — вступил на защиту Войдыллы потерявший терпение Ягайло.

— Хорошо, пусть говорит слуга, если ты считаешь, что у нас не хватит ума решить это дело. Говори, Войдылло, — сдался, наконец, Кейстут.

— Слушая речи святого отца и великого князя, я пришел к выводу, что дело уладится, если вместо одного Ольгерда будет два. Тогда одного мы похороним как монаха, а второго как воина.

Все присутствующие в недоумении уставились на Войдылло. Решительно никто не понял, к чему клонит слуга.

— Что ты мелешь, Войдылло? — презрительно проворчал Кейстут, всегда недолюбливавший слугу. — Может быть, у тебя двоится от выпитого монастырского вина? Или ты хочешь разделить тело моего брата на две части?

— Поясни свою странную речь, Войдылло, — не выдержал и Ягайло.

— Нет, делить на части тело моего господина я не собираюсь, — продолжал Войдылло, собравшись с мыслями. — Я предлагаю вылепить из воска второе тело по подобию первого, На виленском торге я знаю ремесленника, делающего из воска фигурки людей, которые во всех чертах схожи с настоящими. Среди его изделий я видел и фигурку моего господина. Если вы согласны с моим предложением, то я берусь к заходу солнца доставить сюда мастера со всем инструментом и материалами, необходимыми для работы.

В келье воцарилось глубокое молчание. Членам великокняжеской семьи понадобилось некоторое количество времени, чтобы осмыслить сказанные слугою слова. Первым нарушил тишину Кейстут.

— Придумал ты хорошо, но не решил вопрос, а заменил его другим. Где будем хоронить настоящее тело Ольгерда?

— Похороним его в монастыре, Кейстут. Негоже тело православного христианина, к тому же еще, монаха, жечь на костре, — проговорила до сих пор молча плакавшая Ульяна.

Слова княгини заставили Кейстута отказаться от намерений продолжать спор, он еще раз усомнился в своей правоте.

— Ладно, — произнес старый князь, — будет так, как решат сыновья Ольгерда.

— Пусть будет так, как хочет мать, — твердо сказал Ягайло, — оставим тело отца в монастыре.

— Пусть будет так, как хочет мать, — повторил слова брата Скиргайло.

— Вот и решили. Монахи будут хоронить тело князя, а литовский народ — его чучело из воска, — сокрушенно промолвил Кейстут и удалился из кельи.

— Разреши ехать за мастером, князь, — обратился Войдылло к Ягайле.

— Да, скачи Войдылло, не теряй времени.


День, столь бурно прошедший для членов великокняжеской семьи, клонился к закату. В воздухе стало свежее, прохладнее, откуда-то начали появляться комары. Войдылло сдержал свое слово. К монастырю приближался ремесленник в сопровождении двух молодых людей, которые оказались подмастерьями. Один из них управлял телегой, нагруженной доверху инструментом, необходимым для работы. За телегой верхом ехал Войдылло, а рядом с ним еще какой-то человек. В последнем Ягайло признал портного великокняжеского двора и мысленно похвалил Войдылло за предусмотрительность.

Мастеровых тотчас же проводили в келью и те, не мешкая, приступили к работе. Отец Феодосий выделил им в помощь троих расторопных монахов, но это было излишним. Монахи всю ночь только и делали, что меняли свечи в келье, превращенной в мастерскую, да изредка приносили ремесленникам кое-что из еды.

Когда утром родственники покойного вошли в келью, то были поражены увиденным: в двух одинаковых гробах лежали два совершенно одинаковых покойника.

— Какой же из них настоящий?! — воскликнул изумленный Ягайло.

— Тот, что лежит подальше, у окна, — ровным голосом ответил мастер, видимо, привыкший к удивлению, которое вызывало его мастерство.

— Возьми это от меня, — Ягайло снял с пальца массивный золотой перстень и протянул его ремесленнику.

— Благодарю, князь, за щедрость и за высокую оценку моего труда, — сказал ремесленник, принимая подарок, ибо плату серебром он получил сполна от Войдыллы.

С мастеровых взяли слово хранить молчание о ночном заказе и отпустили на все четыре стороны.


Хоронили Ольгерда в полдень. Четверо монахов бережно вынесли из кельи гроб с телом покойного и опустили на землю под большим ветвистым дубом. Здесь же, под дубом молодые послушники накануне выкопали могилу. Черная, холодная пасть ее готовилась принять на вечный покой тело знатного монаха.

Провожали в последний путь Ольгерда все те же ближайшие родственники, да десятка три монахов. Когда закончилась процедура прощания с покойным, монахи накрыли гроб крышкой и, под пение псалмов, опустили на дно могилы. Кейстут с Ягайлом взяли под руки бесчувственную Ульяну и увели с места погребенья, предоставив монахам возможность завершить печальное дело.


Иных похорон удостоился двойник Ольгерда.

Хотя погребенье было назначено на вечер, уже после полудня к воротам монастыря начал стекаться народ. Весть о кончине великого князя быстро распространилась по всему литовскому государству. Но Кейстут не торопился выставлять «тело» покойного на всеобщее обозрение. Он боялся, что жаркие солнечные лучи могут повредить лицо талантливой копии. Лишь к вечеру из распахнувшихся ворот монастыря медленно выкатилась телега, запряженная тройкой вороных лошадей. На ней стоял такой же гроб, как и преданный земле накануне, только более богато украшенный серебром и золотом. Телегу с гробом обступили родственники покойного и слуги, зорко следившие за тем, чтобы никто не подходил к ней ближе дозволенного расстояния. Затем из ворот выехал возок, в котором восседал Кейстут с княгиней Ульяной. Вся кавалькада двинулась по направлению к литовской столице. По дороге она обрастала людьми и становилась все многочисленнее и пестрее.


Еще от автора Геннадий Михайлович Левицкий
Гай Юлий Цезарь. Злом обретенное бессмертие

Эта книга рассказывает о самом известном человеке и самом загадочном правителе в мировой истории.Он мог делать одновременно несколько дел, с его именем связаны слова «июль» и «царь». Им разработан и введен календарь, согласно которому до сих пор год начинается с января и имеет 365 дней, но каждый четвертый — високосный.Великий полководец, покоритель Европы, муж Клеопатры — Гай Юлий Цезарь.Он, сказав «Жребий брошен!», перешел Рубикон. Он умел делиться властью, однако, уничтожив республику, стал пожизненным диктатором; истребил миллионы людей, а не числится среди наиболее ужасных злодеев всех времен и народов; знал о готовившемся на него покушении и не предотвратил его.Автор книги анализирует труды античных историков и произведения самого Цезаря, в результате чего находятся ответы на многие вопросы и становится яснее, понятнее личность человека, по проекту которого, можно считать, построена вся наша цивилизация.


Марк Красс

Роман «Марк Красс» — это жизнь и смерть, успехи и неудачи римского сенатора, консула, триумвира, военачальника, самого богатого человека в Вечном городе и первого в мировой истории предпринимателя. Марк Красс уникальный человек, но за две тысячи лет, прошедшие с момента его смерти, великое множество безумно талантливых людей — точно так же, как он — достигли вершины могущества и закончили трагично — на дне бездонной пропасти. Чтобы не повторить ошибок наших далеких предков, придется, как минимум, познать их жизнь!


Великое княжество Литовское

В середине XIII века на землях нынешних Литвы и Беларуси возникло Великое княжество Литовское, которое, понемногу увеличиваясь княжество в размерах, заняло обширную территорию от Балтийского до Черного моря. На протяжении трех веков оно было главным соперником Русского государства в борьбе за господство в Восточной Европе. Великое княжество Литовское испытало все новые европейские веяния: Возрождение, Реформацию, цеховое производство, Магдебургское право. На его землях была реализована давняя мечта христиан: уния католичества и православия, а потом и само оно мирно объединилось с Польшей в единое государство – Речь Посполитую, основой существования которой было уникальное явление – шляхетская демократия.


Самые богатые люди Древнего мира

Вавилонский царь Навуходоносор II, любитель изысканных пиров Лукулл, персидский царь Кир II Великий, лидийский царь Крез, полководец Красс, египетский фараон Тутанхамон, легендарный правитель Израиля Соломон… Их кладовые ломились от золота, но известность они обрели не богатством, а делами. Что же до золота, то всегда повторялась одна и та же история: в какой-то момент количество придавало золоту такую силу, что оно переставало служить своему владельцу, само начинало им управлять и счастья не приносило.


В плену страстей. Женщины в истории Рима

Этой книгой можно заменить увесистый том о Римской империи. В ней есть все: готовятся завоевательные походы и заговоры, Цезарь переходит Рубикон, Брут убивает Цезаря… Довольно полно показана и другая история: ужасающие убийства и чудовищные извращения — казни, оргии, кровосмешение, животная похоть. С рабами и гладиаторами, солдатами и матросами занимаются любовью не только императрицы, но и многие императоры и их сыновья. Рим, Вечный город, предстает как место вечного разврата и жестокости. И в центре этого мира обмана, интриг, кровопролития и сладострастия — женщины.Автор книги, профессиональный историк, представляет богатую галерею портретов женщин античности (и знаменитых, и известных только специалистам) — весталок и куртизанок, цариц и императриц, близких родственниц римских императоров (матерей, сестер, дочерей), а также их любовниц.


Спартак

Историческая повесть для тех, кто интересуется историей, но не смог осилить роман "Марк Красс" из-за его объемности.Данная повесть является главами из романа-биографии "Марк Красс", но, по мнению автора, имеет право на самостоятельную жизнь.


Рекомендуем почитать
Заслон

«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.


За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


В индейских прериях и тылах мятежников

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.


Иван Калита

Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.


Варавва

Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.


Умереть на рассвете

1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.


Сагарис. Путь к трону

Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.