Ядро ореха - [187]
— Ну и как же, товарищ Серго?
— Бригада — отличная, серьезно говорю. И главное, любят они свою работу, знают ее. Скажите-ка, товарищ Ардуанов, откуда в вашей бригаде такое сознательное отношение к труду?
— Как отвечать, товарищ,нарком, как я сам думаю или как руководители направляют?
— От души говорите, конечно же, от души!
Заметив, как раскрылись глаза Крутанова, Ардуанов помедлил чуть, но потом, решив: будь что будет, — начал:
— Вы, товарищ Серго, видели, наверное, какой бывает ребенок запеленатый, ну, в пеленках?
— Приходилось.
— А видели, каков он, когда его распеленают?
— И это приходилось видеть, — с улыбкой ответил Орджоникидзе.
— Так вот... В царское время нас очень долго держали в пеленках...
— В оковах, хотите сказать?
— Ладно, пусть будут оковы. Так вот, руки наши и ноги были в оковах, а кричим ли мы, плачем ли, никто нас не слышал. Теперь нет на наших руках и ногах этих оков, при Советской — нашей! — власти мы можем взмахнуть крыльями и лететь свободно, как хотим. И если бы нам эта свобода не дала ничего, если бы не изменились мы, так были бы посмешищем, а не советскими людьми.
Разволновавшись, Орджоникидзе поднялся с чурбана и крепко пожал Мирсаиту-абзый руку:
— Спасибо, товарищ Ардуанов. Нам очень нужны сознательные рабочие, такие, как вы. Чем больше их будет, тем больше станет заводов в стране. Станет их много, товарищ Ардуанов! Вот вспомните еще слова Серго! Думаю, мы с вами скоро в Москве встретимся. — Повернулся к Крутанову, сказал ласково-повелительным голосом: — Могу я надеяться, Никифор Степанович, что в квартире ударника Ардуанова будет мебель?
— Трудно сказать, Григорий Константинович!
— Почему?
— Мы ведь курс не на мебель держим, а на новые заводы.
— Что ж, это правильно. Даже очень правильно, товарищи. Для того чтобы не оказаться под пятою врагов, нам прежде всего нужны заводы. А без мебели пока обойдемся. Проживем, товарищ Ардуанов?
— Проживем, конечно, в лесу дерева много, сам всего понаделаю.
— Кстати, список и характеристики ударников стройки надо уже послать на рассмотрение правительству. Срочно, не откладывая, поняли? Обговорите в парткоме, к моему приезду чтобы все было в Москве. До свиданья, товарищ Ардуанов.
Мирсаит-абзый, прислушиваясь к их удаляющимся шагам, остался стоять один в пустой комнате. Скребла его все еще мысль: «Сумел ли я сказать правильно и понятно». А пуще всего жалел он о том, что не сумел соблюсти древний, обычай предков — даже чаем не угостил этого хорошего гостя...
26
От газеты еще пахло остро свежей краскою большой и шумной типографии; газета хрустела светло и ново.
«За доблестный труд в промышленном строительстве, за организацию передовых бригад, за героический вклад в дело построения социализма орденом Ленина награждаются:
Ардуанов Мирсаит — рабочий Березникхимстроя, бетонщик;
Громов Павел Андреевич — рабочий Березникхимстроя, плотник;
Вотинов Николай Александрович — рабочий Березникхимстроя, слесарь...»
Ниже четко выстроились фамилии руководителей: Крутанова, Хангильдяна, Мицкалевича; в графе награжденных орденом Трудового Красного Знамени стояли также имена старого Бахтияра Гайнуллина и Исангула Юлдыбаева, парня молодого и старательного.
Мирсаит-абзый дочитал Указ до того места, где было крупно напечатано: «Председатель Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР М. Калинин, секретарь А. Енукидзе», затем, осторожно зашуршав, сложил газетный лист и засунул его во внутренний карман короткого из дешевого сукна пальтеца.
Шел домой Ардуанов. Никто еще не знал об Указе, оттого встреченные по пути знакомые не ликовали и не спешили поздравить его с наградою, лишь, как обычно, кивали уважительно, здоровались да и проходили своей дорогой.
Сам он Указом был много доволен, считал его верным, по праву: Указ этот возвеличивал не только награжденных, но, более того, все строительство представало на глаза огромной страны, вызывая восхищение и удовлетворение.
Дома встретила его тетушка Маугиза.
— Чего такое стряслось, отец, отчего, говорю, так рано, а? Не заболел ли, часом? — синие глаза жены его заблестели тревогою. — Постелить, может, скажи?
— Нет, не заболел. И постелю ты, мать, пока не стели. Детвора где?
— Кашифа, известно, в школе, а Мирзашариф... погоди... на улице, видать.
— От Мирзанура весточки нету?
— Нету, нету. Ох! Ну, не иначе как делов у него много, чтой-то не пишет...
— Так-та-ак... — протянул Мирсаит-абзый, ничего сюда не добавляя. Постоял потом, нерешительно помаргивая. Сказать, что ли, жене о награде, прочитать Указ али рано еще? Привычки такой, конечно, не было, чтоб о себе самом речь говорить, потому унял волнение, успокоился, усмирил уже выстроившиеся слова. Но молчать после всего было неудобно, и он сказал неспешно:
— Чай, мать, сготовь. Будем чай пить.
Тетушка Маугиза вскипятила в самоваре воду, заварила чай, накрыв на стол, разлила его, густо-коричневый, по глубоким чашкам. Подняла было молочник, разбавить чтоб и подсластить, когда Мирсаит-абзый, улыбаясь широко, проговорил:
— Крепче давай, слышишь. Не жалей чаю, не жалей!
Тетушка Маугиза удивленно взглянула на мужа, задумалась... Чудной какой-то он сегодня, право слово, чудной. О господи, уж не случилось ли чего с Мирзануром?
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
Из общего количества 9200 белорусских деревень, сожжённых гитлеровцами за годы Великой Отечественной войны, 4885 было уничтожено карателями. Полностью, со всеми жителями, убито 627 деревень, с частью населения — 4258.Осуществлялся расистский замысел истребления славянских народов — «Генеральный план „Ост“». «Если у меня спросят, — вещал фюрер фашистских каннибалов, — что я подразумеваю, говоря об уничтожении населения, я отвечу, что имею в виду уничтожение целых расовых единиц».Более 370 тысяч активных партизан, объединенных в 1255 отрядов, 70 тысяч подпольщиков — таков был ответ белорусского народа на расчеты «теоретиков» и «практиков» фашизма, ответ на то, что белорусы, мол, «наиболее безобидные» из всех славян… Полумиллионную армию фашистских убийц поглотила гневная земля Советской Белоруссии.
Роман И. Мележа «Метели, декабрь» — третья часть цикла «Полесская хроника». Первые два романа «Люди на болоте» и «Дыхание грозы» были удостоены Ленинской премии. Публикуемый роман остался незавершенным, но сохранились черновые наброски, отдельные главы, которые также вошли в данную книгу. В основе содержания романа — великая эпопея коллективизации. Автор сосредоточивает внимание на воссоздании мыслей, настроений, психологических состояний участников этих важнейших событий.
Роман «Водоворот» — вершина творчества известного украинского писателя Григория Тютюнника (1920—1961). В 1963 г. роман был удостоен Государственной премии Украинской ССР им. Т. Г. Шевченко. У героев романа, действие которого разворачивается в селе на Полтавщине накануне и в первые месяцы Великой Отечественной войны — разные корни, прошлое и характеры, разные духовный опыт и принципы, вынесенные ими из беспощадного водоворота революции, гражданской войны, коллективизации и раскулачивания. Поэтому по-разному складываются и их поиски своей лоции в новом водовороте жизни, который неотвратимо ускоряется приближением фронта, а затем оккупацией…