Ядовитое жало - [51]

Голубиное перышко, пушинка… Конечно, взводный сделал логичный вывод, ведь было бы естественным предположить, что пушинка пристала к рукаву пиджака Москалева, когда он возился с голубем. Да, так следовало бы предположить. Но Юра Коломиец, увидев пушинку, зажатую в пальцах Ковалишина, испугался, да так, что в груди похолодело. Первые мгновения он не мог понять, что с ним происходит и в чем кроется причина внезапно нахлынувшего страха. Неужели это перышко! Оно, оно! И то, что Ковалишин нашел его на рукаве Москалева… Ну, и что из того? Ведь все правильно: взводный и стреляные гильзы нашел, и карандашик, и бумажку. Вот, вот, все он нашел ― гильзы, остро отточенный карандаш, папиросную бумагу и даже это перышко. На рукаве…

Перышко на рукаве Москалева казалось Юре каким‑то лишним, искусственным, потому что однажды… «В лесу чего не наберешься…» Вот такое же перышко–пушинку снял тогда Селиверстов с рукава Ковалишина.

Юра тряхнул головой, растер лицо руками, щеки его горели. Он чувствовал себя несчастным, так как понимал, что его рассуждения сумбурны, вздорны. Перышко! Нашел к чему цепляться. На Ковалишине лица нет, влип взводный в историю, перепугался. Каждый бы чувствовал себя неважно на его месте. А все‑таки… Почему? Тьфу ты, напасть, будь она проклята эта пушинка. Надо думать о чем‑либо другом.

Очевидно, никто не заметил состояния Юры. Что касается Серовола, то в эти минуты он не обращал внимания на своего помощника. Со странным выражением лица Серовол внимательно оглядел поляну и вдруг, размахнувшись, изо всей силы, со злостью швырнул гильзы в кусты.

— Хватит! — решительно и зло заявил капитан. — Ни в чем ты, Ковалишин, не виноват. Конечно, если бы живым его захватил, было бы лучше. Но и так спасибо, что не упустил гада. — Он повернулся к командиру роты, —Марченко, шума поднимать не надо. Похороните его, скажите, что убит случайно, по недоразумению. Потом все объявим, наградим Ковалишина за проявленную бдительность. А ты, Ковалишин, не переживай. Молодец!

Очевидно что‑то вспомнив, Серовол задумался на несколько секунд и добавил, глядя на Ковалишина:

— Подбери двух хороших, надежных хлопцев. Возможно, пойдешь на задание. Есть одно серьезное дело…

— Когда? — явно обрадовался взводный.

— Может быть, даже сегодня ночью. Будь готов, я скажу.

Юра по приказу Серовола сложил все вещи убитого в клетку, окутал ее плащ–палаткой, и они поехали к своему хутору.

Как только тропинка вывела на проселочную дорогу, Юра нажал на педали и, поравнявшись с начальником, взглянул на него. Лицо Серовола было мрачным, скула точно окаменела.

— Ну? — не отрывая глаз от дороги, буркнул капитан, поняв, что Юра хочет о чем‑то спросить.

Юра смущенно вздохнул.

— Не надо бы Ковалишина на такое ответственное задание посылать…

— Это почему? — голос Серовола звучал равнодушно, видимо, он думал о чем‑то другом.

— Я бы его даже в кондуит занес на всякий случай. — Вот как! — оживился начальник разведки. — Своего взводного заподозрил… Основания? Заметил что‑нибудь? Интересно…

Юра торопливо, сбиваясь и краснея, начал рассказывать о том странном чувстве, какое охватило его, когда он увидел зажатую в пальцах Ковалишина пушинку, и вспомнил, что Селиверстов несколько дней назад снял такое же перышко с рукава взводного. Получилось очень путанно, неубедительно, словно по пословице «в огороде ― бузина, а в Киеве ― дядько».

Серовол, слушавший вначале очень внимательно, к концу рассказа начал скептически кривить губы.

— Это все? — спросил он разочарованно, когда Юра умолк.

— Все… Я на всякий случай…

— Маловато, чтобы заподозрить такого командира, — хмыкнул Серовол. — Мистика какая‑то: почувствовал, испугался, какое‑то воспоминание мелькнуло в голове… Ну что ж, я не запрещаю — займись Ковалишиным. Проанализируй. Попробуй найти все возможные доводы в пользу какой‑либо другой версии гибели Москалева. Допустим, Ковалишин застрелил его по иной причине.

— По какой? — вырвалось у Юры.

— Это я от тебя хочу услышать, ведь пушинка тебя, а не меня испугала… — ухмыльнулся Серовол. — Только так: разрабатывать свою версию будешь в свободное от основной работы время. Кстати, возьми‑ка эти гильзы, может, пригодятся…

И начальник разведки высыпал на ладонь изумленного помощника четыре стреляные гильзы. Несомненно, это были те самые гильзы, какие нашел на поляне Ковалишин. Выходило, что капитан обманул всех, сделав вид, что он швыряет гильзы в кусты, в действительности он удержал их пальцами при взмахе и затем спрятал в карман. Зачем потребовался ему этот фокус и как понимать его слова «может, пригодятся»?

— Товарищ капитан, но Ковалишина вы не пошлете на задание, придержите?

— Почему? — удивился Серовол. — Пойдет Ковалишин и выполнит все, да так, что и желать лучше нельзя. — Капитан досадливо поморщился и добавил: —Ах, Юра, Юра! Служба у нас веселая — крути перед глазами загадочные картинки, переворачивай их вверх ногами. Сам говорил, что иногда полезно так делать…

Серовол покосился на своего помощника и неожиданно, как‑то помальчишьи весело и лукаво подмигнул ему.

17. Дочь бургомистра

На коротком секретном совещании присутствовали только трое ― командир отряда, прибывший с Большой земли на подмогу Сероволу Петрович и Серовол.