Яд суккуба - [62]

Сам же отец забыл о них, словно и не было в его жизни двух мальчиков и некогда любимой волчицы. А как еще объяснить, что он — альфа стаи вервольфов и отличный охотник не нашел их за все последующие годы?

Когда Хантеру исполнилось тринадцать лет, а его брату — шестнадцать, мать познакомилась с обычным оборотнем, который, наконец, смог снова заставить ее улыбаться, смеяться… жить. Он старался заменить мальчикам отца, но они уже были слишком взрослыми, слишком остро переживали предательство, чтобы благосклонно относиться к попыткам чужого волка найти с ними контакт. И только видя улыбку матери и сияние в давно потухших глазах, они, не сговариваясь, терпели присутствие мужчины в ее жизни. А с годами научились доверять ему и если не любить, то хотя бы уважать за то счастье, что он вернул в жизнь брошенной волчицы.

К двадцати годам Хантер не выдержал — вернулся в стаю отца. Просто, чтобы посмотреть в его глаза. Закрыть для себя эту страницу в жизни и больше никогда к ней не возвращаться.

Он нашел некогда могущественного альфу в жалком состоянии — не бритый, пьяный, в давно не менянной рубашке, он даже не узнал его, хотя все остальные члены стаи сразу же признали поразительное сходство их альфы с молодым парнем. Но его отец… он был абсолютно невменяем. Он только пил и повторял, что она покинула его. Кто она, Хантеру не стоило труда догадаться.

Когда молодой человек уже собирался покидать стаю, его подловил бета отца и рассказал все, что произошло с тех пор, как их мать покинула эти края.

Оказывается, суккуб вовсе не была настоящей избранницей зверя отца, а просто отравила его своим ядом, заставляя думать так, как ей было выгодно. Она хотела влияния и богатства, а получить все это, имея на побегушках самого влиятельного альфу страны, не составило труда. Спустя несколько лет после их отъезда, она разве что ноги не вытирала об вервольфа, который смотрел на нее глазами преданной собаки. Он стал жалок в своей слабости — выполнял любые капризы женщины, стоило той хотя бы намекнуть на то, что ей ничего не стоит уйти от него. А год тому назад она все-таки ушла — поменяла половую тряпку, которой стал его отец и с которой надоело играть на другого сверха и укатила в Европу. Напоследок посмеявшись над отцом и признавшись, что вся его любовь и нужда — не более чем действие ее яда.

Все ждали, что альфа с отъездом суккуба, наконец, придет в себя и начнет выполнять свои обязанности перед стаей. Но он то ли очень долго был подвержан влиянию ее яда, то ли сам яд имел постоянный эффект… словом, он так и остался одержим коварным суккубом, а молодой Хантер получил еще одно доказательство правоты матери — этим похотливым тварям нельзя доверять и уж тем более нельзя впускать их в свою жизнь.

А спустя еще полгода его отец умер — просто позволил загрызть себя бросившему ему вызов на место альфы самцу из другой стаи. Как слышали они с матерью — один из сильнейших вервольфов практически не защищался, позволив разорвать себе глотку чужаку и завладеть его стаей. Разумеется, долго новый альфа на своем посту не продержался, поскольку претендентов возглавить стаю и на территории было достаточно, а терпеть новые порядки чужого вожака никто не собирался.

В будущем еще не единожды Хантеру приходилось сталкиваться с коварством демонов похоти и он все больше утверждался в мысли, что этих существ не волнует ничего и никто, кроме удовлетворения своих желаний и личных интересов.

Для погрузившегося в воспоминания Хантера время прошло незаметно. Уже сидя за столиком в кафе, где они договорились встретиться с Дэвидом, он думал о том, изменится ли его решение, если вдруг окажется, что, несмотря на все свои заверения, Энджи действительно использовала на нем свой яд. И понимал, что нет — он устал от борьбы с самим собой и противоречивыми эмоциями. Он сдастся ей, но не позволит вытирать об себя ноги, как и не позволит уйти.

Но как же хотелось, чтобы то чувство, которое он упрямо давил в себе последние недели оказалось настоящим. Ведь Избранница — это единственное, что ему оставалось желать в его вполне удавшейся жизни. Вот только как он тогда будет вымаливать прощение?

— Хантер? Вот уж не ожидал, что позвонишь через столько лет, — вырвал вервольфа из мыслей голос инкуба.

— Дэвид…

Старый знакомый выглядел так же, как и в последнюю их встречу около двадцати пяти лет назад. И вопреки своей неприязни к нему подобным, этот инкуб был дорог вервольфу. Они очень много лет проработали плечом к плечу и их немало связывает. А потому, Хантер просто не стал сдерживать порыва и крепко обнял инкуба, потрепав по плечу.

Перекинувшись парой общих фраз, поделившись друг с другом главными новостями последних лет, явно терзаемый любопытством Дэвид спросил:

— Так что там у тебя за вопрос жизни и смерти, что ты сорвал с меня с важного совещания?

Почувствовав некоторую нервозность, Хантер провел рукой по волосам, постучал пальцами по покрытой кремовой скатертью столешнице и, наконец, задал интересующий его вопрос:

— Можно ли как-то определить… был ли подвержен человек… оборотень влиянию яда суккуба?