Яд суккуба - [60]

Каждое его слово сопровождалось движением пальцев и ощутимыми покусываниями шеи.

Я захныкала и выгнулась, когда он, отпустив мои руки, спустился к груди, покусывая и засасывая в горячий рот горошины сосков. От чувства собственной беспомощности, ничтожной слабости перед этим мужчиной из уголков глаз скатилось несколько слезинок.

— Ну же, говори… говори, как мечтаешь избавиться от меня и какими отвратительными тебе кажутся мои поцелуи, — не унимался он, спускаясь поцелуями к животу.

Он снова и снова целовал каждым миллиметр моей кожи, терся об меня подобно кошке и опять целовал, доводя до исступления, но не давая перешагнуть грань.

— Хочешь кончить? — дрожа всем телом, спросил он, покусывая мочку уха, когда у меня закончились силы терпеть эту сладкую пытку. Когда окончательно сдалась его рукам и губам… в который раз.

— Пожалуйста…

На большее я была просто не способна сейчас.

— Тогда тебе стоит стать на колени и попросить как следует, — оставляя свою напускную нежность, довольно грубо заставил меня подняться Хантер. — Давай, доставь мне удовольствие своими губами и ртом, — его голос дрожал и срывался, но нетерпеливый приказ, не просьба, был подобен ушату ледяной воды. Он частично избавил меня от тумана возбуждения, и я зло зыркнула на возвышающегося надо мной мужчину.

Но как бы я не противилась, приказ есть приказ и даже все еще тлеющая где-то на задворках сознания злость суккубы не помогла избежать его исполнения.

— Открой рот! — моих губ коснулась шелковистая плоть и я, повинуясь приказу, послушно открыла рот, обхватывая губами горячую, сочащуюся влагой головку…

Стоит ли говорить, что этой ночью он получил все, что хотел и даже больше? Он не стеснялся ни в своих желаниях, ни в приказах, ни в словах. Ночь сменилась утром, утро начало плавно переходить в день и я уже давно молила его остановиться, не в силах больше стерпеть ни капли его неутолимого желания. Каждое его проникновение уже перестало приносить удовольствие — только тупую боль. И когда я уже готова была зареветь в голос, он, наконец, без сил свалился на кровать, стискивая мое измученное тело в своих руках.

Глава 10

Хантер Вуд Хантер застонал и открыл глаза. Голова нещадно болела, горло пересохло, а все тело ломило.

Он помнил, как вчера нажрался в баре виски, изготовленного специально для сверхов, помнил, как пытался снять девчонок на ночь и насколько взбесился, осознавая, что у него ни хрена не встает ни на кого, в то время как одной лишь мысли об Энджи было достаточно, чтобы вызвать каменную эрекцию.

Подтянув к себе мягкое тело, он, не открывая глаз, втянул в себя пьянящий запах суккуба и… напрягся всем телом. В его голове начали всплывать рваные картины прошлой ночи.

Открыв глаза, он посмотрел на свои расцарапанные и почти зажившие руки и перевел взгляд на лицо девчонки. Чертыхнулся… такая бледная, такая маленькая и хрупкая, трогательно беззащитная и… безмолвно укоряющая его за грубость прошедшей ночи все еще не до конца сошедшими синяками, оставленными им в пылу борьбы и страсти. Стало откровенно хреново…

Дьявол! Почему его должно заботить ее состояние, тогда как она, похоже, не испытывала угрызений совести по поводу того, что сделала с ним?! И все равно он явно вчера перегнул палку, и его ни черта не оправдывало практически невменяемое состояние.

Внезапно Хантеру стало страшно даже представить, какие эмоции он прочтет в карих глазах Энджи, когда она проснется. Стыдно оттого, что вчера так жестко брал… да что там, тупо насиловал, это хрупкое тело, не заботясь ни о чем, кроме собственного удовольствия.

Выбравшись из кровати, он поморщился, услышав стон суккуба, и как последний трус сбежал из комнаты. Как бы он ни относился к ней, как бы ни пытался уговорить себя в собственной ненависти, ему было страшно увидеть в ее глазах презрение…

Черт! Отчего же так больно от понимания того, что, вполне возможно, оттолкнул безвозвратно?

Влетев в свою комнату, он уселся на пол и обхватил голову руками. Он был противен сам себе, вспоминая, какое извращенное удовольствие получал от ее унижения и послушания. Но почему, черт возьми, она безропотно выполняла все фантазии его отравленного алкоголем и легкими наркотиками мозга?! Почему позволяла делать с собой все те вещи, от которых, он сейчас чувствует себя последней тварью?!

Внезапно пришло понимание, что он просто уничтожит их обоих, если не отпустит свою ненависть и прошлое… либо если не найдет способа избавиться от ее яда, заставляющего его зверя видеть в ней свою Избранницу.

А что если она говорила правду и никакого яда у нее на самом деле нет?

Но вся проблема в том, что он ни хрена не знал, как понять это.

Тяжело поднявшись на ноги, он вновь вышел в коридор, направившись в свой кабинет. Там, выдвигая ящик за ящиком письменного стола, он силился найти старый блокнот, где должен был храниться номер единственного инкуба, которому мог бы доверять, единственного, от кого мог ожидать помощи и действительно правдивого ответа.

Спустя несколько минут из самого нижнего ящика была выужена довольно потрепанная книжечка с пожелтевшей от времени бумагой. Оставалось только надеяться, что необходимый ему инкуб не поменял места жительства.