Яд или лекарство? Как растения, порошки и таблетки повлияли на историю медицины - [22]

Выяснилось, что оспа, величайшая из всех убийц, была также отличным кандидатом на устранение. Прежде всего, ее легко было отследить. Очевидные симптомы возникали спустя пару дней, и пациентов можно идентифицировать и изолировать до того, как инфекция широко распространится. Также важен был тот факт, что человеческие штаммы не передавались животным. Была небольшая либо нулевая вероятность, что где-то в отдаленной местности прячется и ждет своего часа «звериный источник» оспы – как это бывает с другими болезнями (как желтая лихорадка, которая может так же поражать мартышек, а потом снова перейти к людям). Наконец, новые вакцины от оспы – гораздо более действенные, чем вариоляция коровьей оспой Дженнера, – эффективнее, проще в использовании и безопаснее, что упрощает задачу защитить всё население в кратчайшее время.

Сегодня мы знаем гораздо больше о том, как нас защищают вакцины.

Монтегю, Джести и Дженнер пришли к своим открытиям с помощью простых наблюдений: они увидели, что происходило само собой, и предпринимали попытки, чтобы то же самое вышло еще лучше у многих людей. Они не знали, почему это сработало, так как они не знали, что вызывало оспу – или любые другие заразные болезни.

Эти открытия ждали своего часа до второй половины XIX века, когда Луи Пастер, Роберт Кох и другие показали, что многие болезни вызываются и распространяются не разбалансировкой жидкостей, а невидимыми живыми организмами под названием «микробы». Микробная теория взорвала медицину словно бомба, разбивая старые представления и расчищая путь для новых подходов к лечению. Появилось еще больше вакцин от других болезней, таких как бешенство, сибирская язва и, наконец, полиомиелит. Правильная вакцина может творить чудеса в борьбе с отдельными заболеваниями.

Но не со всеми. Выяснилось, что большое число вакцин просто не действуют как следует. Все зависит от конкретной болезни. С 1880-х и в течение 1930-х ученые пытались выяснить почему. Почему вообще вакцины срабатывают?

Ответ был найден в защитных механизмах самого тела. Вместе с микробной теорией и развитием вакцин мы начинали больше изучать иммунную систему – сложную, хорошо сбалансированную, многосоставную систему, позволяющую нашему телу определить, выследить и разрушить враждебные микроорганизмы, такие как бактерии и вирусы. Выяснилось, что вариоляция леди Мэри и вакцина Дженнера были как бы звонком будильника для иммунной системы, дававшим маленькие дозы вируса (инфекционного микроорганизма меньше бактерии, первый вирус идентифицировали в 1892 году). Как только враг определен, тело способно его запомнить и построить очень быструю защиту, если он снова появится. Это иммунитет к болезни.

Оказалось, что оспа вызывалась двумя штаммами вируса натуральной оспы: один из них очень опасен (Variola major), а другой менее (Variola minor). Вакцины хорошо срабатывают с обоими – фактически лучше, чем вакцины вообще помогают при других болезнях. Заражение каждой болезнью уникально. Вирус гриппа, например, происходит от многих штаммов, которые мутируют и каждый год меняются, поэтому вакцины могут оказаться менее эффективными. Малярия вызвана большим количеством различных патогенных микроорганизмов, паразитами. Не существует достаточно действенной вакцины против малярии. Некоторые вирусы и микробы, например, ВИЧ, научились прятаться от иммунной системы, делая вакцины менее эффективными. И так далее.

Но вакцины от оспы так хорошо работали, что к 1960 году мировые организации в области здравоохранения решили окончательно уничтожить эту болезнь. Это была невероятная борьба. Врачи пересекали джунгли и поднимались на вертолетах в горные деревни, вакцинируя каждого, кого могли встретить в чрезвычайно отдаленных областях Азии, Южной Америки и Африки. Их цель была нова для медицины: не просто контролировать заболевание, но избавиться от него навсегда.

И это заняло не так много времени. В 1977 году Али Маоу Маалин, 23-летний медработник и повар госпиталя в Сомали, занял свое место в истории как последний человек на Земле, который заразился натуральной оспой. Сомали, с ее племенами кочевников и глухими местностями, стала последним прибежищем для оспы. Когда Маалин слег от болезни, его тут же отправили в карантин, каждого, кто входил с ним в контакт, проверяли на наличие недавней прививки и тщательно отслеживали перемещения. Он выжил и посвятил свою жизнь борьбе с буйством полиомиелита в Сомали.

Мировые эксперты в области здравоохранения затаили дыхание и наблюдали. Месяцами – уже прошло время, которое, как предполагали исследователи, вирус может жить без человеческих передатчиков, – нигде больше не было случаев оспы.

Была объявлена победа. Оспа, самая кровожадная болезнь всех времен, ушла.

Или люди так думали.

В 1978 году Джанет Паркер, фотограф средних лет из Бирмингема, Англия, слегла с болезнью, которую она приняла за простуду. Потом появилась сыпь. И превратилась в пустулы.

Доктора были изумлены. Никто не видел в Британии ни одного случая оспы десятилетиями. Но симптомы было ни с чем не спутать. Потом врачи выяснили, что работой Джанет было делать фотографии тканей и органов для врачебной картотеки. Она проявляла пленку в темной комнате как раз над лабораторией, где медицинский исследователь по имени Генри Бедсон проводил свои испытания – над оспой.