Яд для демона - [3]

Но в этом не было жестокости, грубости или желания унизить. Напротив, я видела, как он внимательно наблюдал за моей реакцией на каждую нескромную ласку. Как довольно улыбнулся, услышав мой первый стон.

Савинар говорила, что всё должно происходить на алтаре, но… инкуб будто почуял моё неприятие к каменному ложу, и успокаивал горячими поцелуями в губы. Крепкие объятия стиснули мои рёбра, и я сама обняла ногами его бёдра. Кто-то хотел остановить ритуал, но голос нанэри Савинар попросил не вмешиваться.

Таких ярких эмоций и ощущений я не испытывала никогда. Мы стали одни целым, я чувствовала его напряжение во мне, и сама не могла остановиться. Инкуб словно вплавил меня в себя, и его жаркие поцелуи раскрывали во мне совсем иную Сарнай. Ту, что решает сама. Ту, что не боится. И лишь внезапно кончившееся дыхание и мои судорожно впившиеся в его плечи ногти отвлекли меня от этих наблюдений. После этого уже совсем не страшно было ощутить спиной жёсткий алтарь, неожиданно оказавшийся горячим.

Из ранок инкуба просочилась серая кровь, от запаха которой закружилась голова. Мне захотелось слизать её, но не смела. Только покачивалась в такт движениям вошедшего во вкус рыжего мужчины с мерцающими рожками. И лишь, когда он захрипел, вжимаясь в меня до конца, мной овладело безумие: я быстро подтянулась и припала ртом к серым каплям! Горьковатая кровь инкуба пьянила и жгла язык, но оторваться и в мыслях не было. Инкуб недовольно зарычал, но не стал прерывать. Храм преобразился: цвета стали ярче, запахи — острее, и я чувствовала скрытое вожделение каждого из присутствующих здесь людей. Словно в воздухе витала душная пустынная кайра! И лишь, когда я почти потеряла сознание, инкуб аккуратно прокусил мою нижнюю губу, забирая в ответ и небольшую часть моей крови.

Ещё долго мне помнилась его снисходительная ухмылка и шепот на незакомом языке. Никто не понял, что он сказал, но… только не я. «Нетерпеливая девочка, не стоило кусаться. Я бы сам дал своей крови, это часть обряда. Но так даже интереснее. Красивая девочка, вкусная. Жаль, что девочка не будет жить в храме, её ждёт совсем другая судьба. Не как других эрегиний. Хорошая девочка. Как жаль, что последний раз видимся»

Спустя несколько месяцев в храме, я уже сносно умела обращаться с Нагой, могла хотя бы изобразить подобие боя на шиману — рапирах, с зазубринами на конце, и окончательно воспряла духом. Лекрос ещё получит по заслугам.

Подобрав полы просторного серого платьишка, я поспешила в сторону городской площади. От тюремной башни меня теперь отделяли всего лишь два щербатых мостика. Тарр просил больше не приходить, но мы оба знали, что это пустая просьба. Ему нужна я, он нужен мне. Всё просто. Даже с риском разделить с ним его участь, а то и хуже. Ведь предателями стали мы оба.

Предателями и беглецами.

Вот уже три месяца мы привязаны к этому городу, как цепные псы. Я вынуждена скрываться и вздрагивать от каждого шороха, а он медленно угасал в своей вонючей камере, в ожидании смертного приговора. И если бы только силы эрегинии хватило, чтобы вытащить его оттуда! Всё было бы гораздо проще…

Мы стали любовниками за два месяца до того, как его нашли и схватили городские стражи. Я даже не успела толком разобраться в своих чувствах, но чётко понимала одно: если бы не Тарринар, то мои синяки на теле и рабское развлечение на потребу лорду градоправителю не закончились бы и по сей день. Разве что я бы надоела ему и тогда мои мучения прекратили в тех мерзких подвалах, о которых вряд ли догадываются горожане. В их глазах лорд Лекрос — добросердечный и милостивый вассал нового императора. Видели бы они его с плетью в руках и бездной удовольствия на лице…

Большинство улочек Лиллы испещрены каналами с многочисленными мостами, лодочками и небольшими судами. Здания теснились друг к дружке, словно им было холодно, высокие шпили башен городского правления и судейства вспарывали грозовое небо, норовя проткнуть и без того подтекающие тучи.

Вот и площадь с еженедельной ярмаркой. Неторопливо шла торговля, прогуливались городские стражи с клинками и щитами за спиной. Наивные горожане полагают, что присутствие охраны убережёт их кошельки от моих цепких ручек. Глупость! В трактире много не заработаешь, а мне ещё тюремщиков подкупать. Я с любопытством проводила взглядом кошель, торчащий из-за ремня пузатого зеваки. И хмыкнула, наблюдая, как его уже срезает худощавый пацан. Шустрый! Ну что ж, кто быстрее, тот и прав. Денег пока хватит, выкручусь.

Внимание мы не привлекли, толстопузик ничего не понял. Один из стражников вдруг на несколько секунд задержался на мне цепким взглядом. Неужели что-то заподозрил? Я же маленькая, серая мышка!..

К нему подошёл второй, и они двинулись в мою сторону.

Бежать? Глупо.

Ох, Афресия, ты же не сдашь свою жрицу каким-то стражам, да? Я ведь в храм недавно ходила, целую бутыль вина оставила для храмовника, чтоб восхвалял тебя неделю!..

Не знаю, услышала она меня, или нет, но стражи свернули в двух шагах от меня к мосту. Нет, однозначно нужна ещё одна бутыль! Видать, храмовник честно отрабатывает свой долг…