Яд бессмертия - [12]

Ева прослушала записанные Бумером телефонные звонки. Тут были заказы еды, разговор с телефонной проституткой, стоивший заказчику целое состояние, два звонка подозрительного торговца запрещенным товаром. Впрочем, собеседники болтали в основном про спорт — бейсбол и силовые единоборства. Как ни странно, Бумер дважды за последние тридцать часов набирал ее рабочий телефон, но сообщений не оставлял.

— Он пытался со мной связаться, — пробормотала Ева. — Но почему ничего не передал? Это на него не похоже. — Она вынула кассету и передала ее Пибоди.

— Не похоже, что он чего-то боялся, был чем-то встревожен.

— Вы правы. Бумер ничем не отличался от других осведомителей: если бы он заподозрил, что попался, то тут же бросился бы ко мне за защитой. Ладно, Пибоди, теперь самое неприятное. Пора браться за его барахло.

Через несколько часов они едва стояли на ногах от усталости и отвращения. Повинуясь приказанию Евы, Пибоди ослабила воротник и закатала рукава, но пот все равно заливал ей лицо.

— А я-то думала, что самые страшные свиньи — это мои братья!

Ева отшвырнула ногой грязное белье.

— Сколько их у вас?

— Двое. И еще сестра.

— Значит, вас четверо?

— Мои родители — мормоны, — объяснила Пибоди смущенно, как бы оправдываясь. — Их конек — жизнь на природе и свободное продолжение рода.

— Вы все больше меня удивляете, Пибоди. Суровый сержант полиции, убежденная городская жительница оказывается дочерью мормонов! Почему бы и вам не растить люцерну, не воспитывать потомство?

— Мне нравится разнообразие.

— Уважительная причина.

Самое худшее Ева оставила напоследок. Сейчас она с нескрываемым отвращением осматривала кровать. Ей не давала покоя мысль о вшах и блохах.

— А теперь займемся матрасом. Пибоди с трудом проглотила слюну.

— Слушаюсь.

— Не знаю, как вы, Пибоди, а я, как только мы отсюда вырвемся, помчусь прямиком в пункт дезинфекции.

— И я с вами.

Первым делом — простыни. Тут их не поджидали никакие неожиданности — только запах и мерзкие пятна. Конечно, можно было бы пригласить специалистов для более подробного изучения, но Ева не сомневалась, что Бумера убили не здесь. Впрочем, она уделила внимание подушке: основательно порылась внутри. Потом они с Пибоди с двух сторон подхватили матрас, который оказался страшно тяжелым, словно его набили кирпичами, а не поролоном. Женщины с кряхтеньем перевернули его.

— Наверное, бог все-таки есть, — прошептала Ева. К изнанке матраса были прикреплены два свертка.

В одном оказался бледно-голубой порошок, в другом — запечатанная дискета. Чтобы побороть желание высыпать порошок в унитаз, Ева занялась дискетой. На ней не оказалось маркировки, но в отличие от остальных дискет в комнате она была тщательно упакована и защищена от пыли.

Ее подмывало изучить дискету прямо на компьютере Бумера, но брезгливость пересилила. С вонищей, потом, даже грязью она бы смирилась, но опасение подцепить паразитов не позволяло здесь задерживаться.

— Все, уносим ноги!

Выпустив наружу Пибоди с коробкой вещественных доказательств, Ева оглядела напоследок берлогу, в которой жил ее агент, потом заперла замки и опечатала комнату.

Дезинфекция — безболезненная, но не очень-то приятная процедура. Единственное ее достоинство — быстрота. Ева и Пибоди, раздевшись догола, уселись в кабинке на двоих, стены которой излучали горячее белое свечение.

— Похоже на сауну, — заметила Пибоди. Ева усмехнулась.

— А я именно таким представляю себе ад. — Она закрыла глаза и попыталась расслабиться, но в замкнутом пространстве ей всегда становилось не по себе. — Знаете, Пибоди, я завербовала Бумера лет пять тому назад. Он, конечно, не блистал умом, но такой неопрятности я не могла себе представить. — Ее все еще преследовал отвратительный запах ночлежки. — Когда мы встречались, он выглядел вполне прилично. Расскажите, что вы обнаружили у него в ванной.

— Грязь, плесень, какая-то слизь, нестираные полотенца… Но при этом — два куска мыла, один нераспечатанный, полтюбика шампуня, зубная паста, электрическая зубная щетка, бритва. Одна сломанная расческа.

— Все, что полагается. Он за собой следил, Пибоди. Даже считал, что на него обращают внимание женщины. Уверена, эксперты скажут, что еда, грязная одежда и прочая дрянь провалялась так две, а то и все три недели. Какой вы делаете из этого вывод?

— Одно из двух: или он в последнее время совсем опустился, уже ни на что не обращал внимания, или от кого-то прятался, был чем-то взволнован, напуган.

— Совершенно верно. Очевидно, Бумер был не в таком отчаянии, чтобы мчаться ко мне, но достаточно обеспокоен, чтобы кое-что припрятать под матрасом.

— Очень удачное выбрал местечко. Уж под матрас-то никому не пришло бы в голову заглянуть, — сухо прокомментировала Пибоди.

— Да, сообразительностью он порой не блистал, — согласилась Ева. — Как вы думаете, что это за порошок?

— Запрещенное вещество.

— Никогда не видела наркотиков такого цвета. Это что-то новенькое, — отозвалась Ева.

Белое свечение сменилось серым, раздался звуковой сигнал.

— Кажется, мы снова чистые! Давайте поскорее оденемся и поставим дискету.

— Что за чертовщина?! — Ева непонимающе уставилась на монитор, машинально теребя крупный бриллиант, висевший у нее на шее.