Ячейка 402 - [4]

– Какие претензии, золотая моя, ты о чём?

– Спокойно – я же говорю, это тебе ничего не будет стоить, совсем.

– Ты чё, беременная? – Лицо его неприятно скривилось.

– Нет, но…

– Но не бывает, или да, или нет.

– Но я хочу. В смысле, хочу иметь ребёнка. Всё равно я ещё тогда от тебя залететь могла. Какая тебе разница – тогда, сейчас? Ты бы ничего не знал, и так не узнаешь. Без претензий, сейчас, слава богу, это не редкость, почти все так растят… У меня и возраст уже, и… Я решила. Это моё дело. Полностью моё. Ты только…

– Вот и решай свои делишки сама. Ладушки?

– Но я же хочу! Тебе какая разница, а?

– По-моему, хочешь ты просто ещё раз трахнуться со мной.

– Заткнись! Скотина.

Они молча смотрели друг на друга, он – с вынужденной иронией, она – с непониманием, и снова слышалось из комнаты: «…нашему жюри… Да, номер был сложен, но не всё удалось, да, к сожалению, не всё удалось Валерию. Почему вы поставили восемь?.. Для начала я скажу, что я по-настоящему восхищаюсь Валерием. Подготовить такой номер за две недели, это практически нереально, понимаете, я это как профессионал говорю. Но всё-таки… Ну вот не хватило, видимо…»

– Что же мне теперь делать? – удивлённо увидела своё отражение в мутном зеркале на стене. Ничего похожего на то, что нужно такому мужчине.

– Откуда я знаю, Аня, что тебе делать, это твоё дело, мне ещё переодеться надо, так что… Давай, может, свидимся, – он спешил закрыть дверь.

– А всё-таки ты неправ, – сказала совсем спокойно. – До свидания.

– До свидания.

Дверь закрылась с щелчком за спиной. Всё не так. Сердце колотилось, дыхание заклинивало в горле. Подступающий плач, который пыталась не выпустить, закрывал проход воздуху. Красный цвет пятнами уходил с лица, оно становилось бледным и пустым, и только вокруг глаз ещё горело.

Сбежав по тусклой лестнице, Анна направилась в первую попавшуюся аптеку, на красный крест, бьющий в глаза среди серых домов. Попросила валерьянку в таблетках, но в таблетках не было, дали в каплях. Как пить капли на улице? Кинула бутылочку в сумку. Валерьянка запала во внутренний кармашек. Вытащила, кинула на самое дно, и забулькало тихо, болтаясь в пустоте. В аптеке отдала последнюю мелочь из кармана. У неё не было денег на дорогу домой, теперь на самом деле.

Без сил села на лавочку перед качелями. Катались две девочки, в салатовом и ярко-розовом. Мамочки на каблуках усаживали, раскачивали, о чём-то болтали между собой. И напряжение спало. Жизнь оказалась такой простой. Простота доканывает. Тушь расползалась по лицу. Тошнотворный процесс. Анна была обижена скорее на Бога, чем на Сергея. Ведь ходила же в храм. Но она не думала больше о самоубийстве – предпринимать не хотелось ничего. Хотелось поспать – чем дольше, тем лучше. До конца света.

Нужно было возвращаться. Сколько может занять пешее возвращение в ее съемную комнатку? Три часа? Пять? Два дня? Тысячу лет? Она не разбиралась в километрах… Всё равно, лучше чем прятаться от толстых кондукторш. Шла, не задумываясь, добивая камнями последние туфли на каблуке, чёрные. Незнакомые дома, чужие дети, столько улиц в городе. Она не знала. Плакала против воли, без звука и вкуса, не отдавая себе отчёта. Шла уже долго, когда поняла, что её второй раз окликают по имени. «Анна!» Остановилась.

Странно, что она узнала этот голос через столько лет. Не вспомнила, чей он, но узнала. Прежде чем обернуться, размазала слёзы бумажным платком, который комкала в кармане. Вспомнила. Лиля. Лиля сидела в среднем ряду на второй парте, слева. Одноклассница.

– Дикушина! Анька! Да это ведь ты, Анютка!

Бывает же. Десять лет прошло… больше, а человек совсем не изменился. Лиля оставалась такой же худенькой, как в школе, пепельные волосы так же легко ложились по сторонам лица. Прозрачные глаза Лили под острыми ресницами не были заплаканы. В отличие от. Зачем, зачем она здесь, неужели нельзя обойтись без знакомых.

– Анютка! Сколько же мы не виделись?!

– Привет… Лилька, ты? Не знаю, сколько лет, – хоть на этот раз играть хорошо. Говорить слова, которые подходят. Но всё ломается, глаза болят.

– Ужасно рада тебя видеть! Ты почему не пришла на встречу в школу? В том июле… Все о тебе спрашивали!

Вот это уже ложь.

– Боже, и со встречи год прошёл… Невероятно. Но ты бессовестная! Не звонишь никому, потерялась! Сейчас все списались на «одноклассниках», кто угодно. Только тебя не было.

– Да так… Времени не хватает.

– И сейчас занята? Слушай, это надо же, как мы встретились… Может, зайдём ко мне, кофе попьём? Я теперь тут недалеко живу, совсем близко. Посмотришь, как у меня.

Лилия вела себя так, будто не замечала, что с Анной, и, чем больше радостного энтузиазма она проявляла, тем тяжелее было отвечать.

– Обязательно, в другой раз. У меня ещё несколько дел сегодня…

– Какие дела в такое время?! Позвони, отмени. Идём-идём, Анюточка! Глянешь фотки со встречи!

В конце концов Анна согласилась. Звонить никому не стала и для виду – мобильный телефон у неё был морально устаревший, с пустым счётом. Прикидывала, как бы ненавязчиво попросить денег на дорогу домой – в долг. Говорить не хотелось вообще. Представляла, как выглядит.