Яблоки должны быть красные - [7]
Парень прыгнул. Его ступня застряла в шпалере, и вся она рухнула вместе с ним. Раздался оглушительный грохот, и идиот начал орать как резаный.
— Том. Том. Мы должны… — задохнулась Бев.
— Не-а.
— Но…
— …помогите…
— Нет, — он повернулся к Бев. — Ты не совсем поняла, что означает сидеть на крыльце. Мы сидим. И наблюдаем. Мы не вмешиваемся.
Они слышали, как парень голосит на всю улицу. Вот неудачник.
— О. Мой. Бог.
Взгляд Бев был прикован к окну второго этажа соседнего дома.
— Там… там… там мужчина…
Том хмыкнул, потом засмеялся. В конце он даже закашлялся, и ему потребовалась пара секунд, чтобы отдышаться.
— Вам весело, мистер Дженкинс?
— Вижу, ты заметила мистера ди Бенедетто.
— Голого мужчину по соседству? Да. У тебя очень колоритные соседи.
— У всех колоритные соседи, Бев. Просто надо присмотреться.
Он взглянул на нее и принял решение.
— Есть у тебя нормальная одежда?
— Нормальная? Вся моя одежда…
— Не шикарная. Обычная. Что ты надеваешь, когда пропалываешь свой сад?
— У меня есть комбинезон, резиновые сабо и старая футболка с передником…
— Ты привезла что-нибудь из этого с собой?
— Вообще-то, я действительно привезла свою рабочую одежду. Я думала, что могла бы помочь тебе с огородом, — она помолчала. — Если ты захочешь.
— Я хочу.
Будь он проклят, если ее глаза не загорелись. Шоколадно-карие глаза, как у чертова щенка.
Он попал.
Он встал и предложил ей руку. Она схватилась за его пальцы и медленно поднялась. Он понял, что ее беспокоят колени.
— Переоденься в джинсы, — он в последний раз затянулся и выбросил окурок в глиняный горшок, наполненный водой, стоявший рядом со ступеньками. — И постриги ногти. Ты не сможешь работать в огороде с такими ногтями.
— Я надеваю садовые перчатки…
— Не-а. В перчатках не почувствовать землю. Постриги ногти.
— Том!
— Не спорь со мной, женщина. И не заморачивайся с духами, макияжем и этим ужасным блеском для губ. Иначе привлечешь каждого гребаного жука в штате Калифорния. Поняла?
— Тебе не нравится мой блеск для губ? — нахмурилась Бев.
— Нет. Он тебе не нужен. У тебя и так красивые губы.
Она уставилась на него, как будто видела в первый раз.
— Жду тебя в огороде через пятнадцать минут.
— Том…
— Что?
— Почему ты просто наблюдаешь? На крыльце? Ты когда-нибудь говорил со своими соседями? Это кажется…
Том поднял бровь.
— Что? — рявкнул он.
Бев покачала головой.
— Просто это кажется асоциальным. Смотреть и ни разу не заговорить ни с кем из них.
— Мне нечего им сказать. Они заняты своей жизнью. Я занят своей. Все равно большинство из них кучка идиотов.
— Я помню, когда Альберта была жива, вы устраивали барбекю на заднем дворе, и она всегда угощала соседей печеньем на Рождество…
— Да, ну, это Альберта. Ей нравилось болтать с соседями и готовить закуски с крекерами. Я таким не занимаюсь.
Минуту Бев молчала, потом кивнула:
— Пойду переоденусь.
Том достал еще одну сигарету. Значит, она считает его асоциальным. Что ж, она права. Он асоциальный. Большинство людей не стоят усилий.
Ему пора в туалет.
А потом он от души насладится взъерошенной миссис Андерсон.
Бев робко шагнула на огород, стараясь не наступить в кучу удобрений. Она ярко представила себе ощущение того, как смесь с куриным пометом чавкает под ее резиновыми сабо.
Ее передернуло.
— Уже лучше, — Том осмотрел ее с головы до ног и одобрительно кивнул. Чиркнув спичкой, он прикурил вездесущую сигарету. — Кроме одного, — он бросил на землю пару огромных сапог. — Надень эти. Тебе не захочется запачкать ноги куриным дерьмом.
— Они слишком большие. Том, я…
Он опустился на колени и схватил ее ступню.
— Подожди минутку. Даже не…
Том сорвал один резиновый сабо и бросил через лужайку.
— Том! Прекрати.
Он улыбнулся, зажав сигарету губами, и напялил сапог ей на ногу.
Ей очень не нравилась мысль о том, что на ней были чьи-то грязные рабочие сапоги. Испачканные в земле, навозе и бог знает чем еще.
— Сними их сейчас…
Том стянул второй сабо, и она едва не упала. Чтобы удержаться, Бев положила ладонь ему на макушку. Он надел выцветшую бейсболку. Ей понравилось ощущать ее кончиками пальцев.
Она посмотрела вниз. Том был весь загорелый и грубый, прямая противоположность Роджеру. Роджер был мягким. Он понятия не имел, как починить протекающий унитаз, или положить пол, или посадить огород. Он проводил дни за письменным столом, а вечера перед телевизором.
Или где-нибудь еще.
Том был поджарым и крепким. Его темные от загара руки были увиты мышцами, на ногах, как влитые, сидели джинсы. Его лицо всегда выглядело колючим из-за щетины, чего Роджер никогда себе не позволял. Ее покойный муж скурпулезно брился каждый день, после чего щедро пользовался одеколоном.
Но больше всего ее приводил в замешательство взгляд Тома Дженкинса. Настойчивый горячий взгляд голубых, словно лед, глаз. Большую часть времени его взгляд заставлял ее чувствовать себя неуютно.
Сегодня было не так плохо.
Прежде чем она поняла, что происходит, на ее ногу напялили второй сапог. Теперь она выглядела довольно глупо: в футболке с эмблемой колледжа Скрипс, хлопчатобумажном рабочем комбинезоне и паре огромных грязных сапог.
Том встал и улыбнулся:
— Идеально подошли.
Элизабет Энн Сэмсон была печальна. Чудес на свете не бывает. Ковбой — не пара для девушки из высшего общества. Только что же делать, если грубоватый Кэд Холлистер, которому, безусловно, нет дороги в элегантные гостиные дома Сэмсонов, — единственный мужчина в жизни Бесс, заставляющий трепетать ее сердце, единственный, ради обладания которым она готова на все?..
Ее зовут Миллисент, Милли или просто Мотылек. Это светлая, воздушная и такая наивная девушка, что окружающие считают ее немного сумасшедшей. Милли родилась в богатой семье, но ее «благородные» родители всю жизнь лгут и изменяют друг другу. А когда становится известно, что Милли — дитя тайного греха своей матери, девушка превращается в бельмо на глазу высшего света, готового упрятать ее в дом для умалишенных и даже убить. Спасителем оказывается тот, кого чопорные леди и джентльмены не привыкли пускать даже на порог гостиной…
Вы пробовали изменить свою жизнь? И не просто изменить, а развернуть на сто восемьдесят градусов! И что? У вас получилось?А вот у героини романа «Танцы. До. Упаду» это вышло легко и непринужденно.И если еще в августе Ядя рыдала, оплакивая одновременную потерю жениха и работы, а в сентябре из-за пагубного пристрастия к всемерно любимому коктейлю «Бешеный пес» едва не стала пациенткой клиники, где лечат от алкогольной зависимости, то уже в октябре, отрываясь на танцполе популярнейшего телевизионного шоу, она поняла, что с ее мрачным прошлым покончено.
Жизнь Кэрли Харгроув мало отличается от жизни сотен других женщин: трое детей, уютный домик, муж, который любит пропустить рюмочку-другую… Глубоко в сердце хранит она воспоминания о прошлом, не зная, что вскоре им предстоит всплыть — после шестнадцатилетнего отсутствия в ее жизнь возвращается Дэвид Монтгомери, ее первая любовь…
Кто сейчас не рвётся в Москву? Перспективы, деньги, связи! Агата же, наплевав на условности, сбегает из Москвы в Питер. Разрушены отношения с женихом, поставлен крест на безоблачном будущем и беззаботной жизни. И нужно начинать всё с нуля в Питере. Что делать, когда опускаются руки? Главное – не оставлять попыток найти своё истинное место под солнцем! И, может быть, именно тогда удача сложит все кусочки калейдоскопа в радостную картину.
Трогательная и романтичная история трех женщин из трех поколений большой и шумной ирландской семьи.Иззи, покорившая Нью-Йорк, еще в ранней юности поклялась, что никогда не полюбит женатого мужчину, и все же нарушила свой зарок…Аннелизе всю себя отдала семье — и однажды поняла, что любимый муж изменил ей с лучшей подругой…Мудрая Лили долгие годы хранит тайну загадочной любовной истории своей юности…Три женщины.Три истории любви, утрат и обретений…