Я здесь остаюсь... - [22]

— Диспетчер, это борт «КС-24/2», вижу коридор спуска, начинаю маневр согласно протоколу «аварийная спираль».

— Принято, пилот, удачного спуска.

Указанный способ посадки применялся крайне редко, так как подобных проблем, как на Версоле, больше нигде не имелось — для этой миссии специально отобрали летчика, который уже однажды выполнял такой маневр — в тестовых целях, конечно. Но вот неожиданно опыт пригодился — сам маневр очень похож на обычное падение в атмосферу, но аппарат спускается по небольшой, крутой спирали, что со стороны почти незаметно и любому стороннему наблюдателю придет в голову лишь одна мысль — челнок потерял управление и сорвался в смертоносный штопор до самой поверхности. На заключительном отрезке падения пилот должен вывести аппарат из пике, погасить вращение и свою бешеную скорость, а затем перейти в режим планирования и сесть на полосу, как обычный атмосферный самолет. Хорошей новостью для пилота и станции стал факт того, что пока челнок не разогнался до состояния пылающего болида, между сторонами поддерживалась уверенная связь, и шел обмен полетной информацией.

— Вошел в пике, раскручиваюсь, связь в норме, системы в норме.

— Набор скорости… 125…175… связь в норме, системы в норме, нагрев обшивки — первый уровень.

— …350… 400… перебои со связью, системы в норме, нагрев обшивки — второй уровень.

— 550…700 … связь… норм… третий… запуск.

Тут на какое-то время связь с челноком оборвалась, так как, судя по последним разборчивым словам пилота, аппарат проводил гашение скорости с целью выхода из пике и дальнейшему переходу в режим планирования — это была предпоследняя фаза маневра, и она считалась самой тяжелой для пилота и самой важной. В конструкции курьера конструкторы предусмотрели установку нескольких реактивных двигателей, устанавливаемых в направлении движения аппарата — именно они должны погасить чудовищную скорость шатла. Присутствующие в зале диспетчерской затихли в ожидании — сейчас пилот испытывал колоссальные нагрузки на организм, и все зависело от его выносливости и мастерства.

А в это же время это самый пилот мог двигать лишь кистями рук и шевелить головой — даже специальное кресло, где он почти плавал в пилотском костюме в амортизирующей жидкости, не могло погасить чудовищную перегрузку, которая давила на его тело. Мужчина полулежал в этом своеобразном «бассейне» и не отрывал взгляда от приборной панели: особенно его интересовал один большой индикатор со стрелкой — нечто вроде спидометра на Земле. Большинство приборов являлись механическими, чтобы в ответственный момент хрупкая электроника не подвела — стрелка медленно ползла обратно по шкале, а тяжесть наваливалась все сильнее на грудную клетку. Пилот волновался: такой маневр он проделывал всего один раз, да и то это происходило в учебно-тренировочном центре на Гронце. Там, в случае аварии его бы быстро нашли и даже вылечили — если не разобьется совсем, конечно. Здесь ситуация казалась несколько сложнее: там, куда сейчас падал его челнок, постепенно замедляясь, нет никаких спасателей, нет медицинских флаеров,… да там людей то и нет почти. Зато есть дикая саванна с ментальными животными, с которыми ни он, ни его коллеги-пилоты никогда не сталкивались.

— О чем я думаю, собственно? — прошептал пилот, с трудом повернув голову в сторону — если бы сталкивались, то уже давно бы погибли, как другие поселенцы. Падать мне однозначно нельзя!

Дождавшись когда стрелка, наконец, пересечет зеленый сектор, мужчина вздохнул и стал выводить машину из штопора — снова навалилась тяжесть на тело, но это уже были совсем не те ощущения, какие он испытывал при торможении — вполне терпимо для такого специалиста, как он. Бросил взгляд на приборы: состояние обшивки вернулось ко второму уровню нагрева и медленно падало к первому — следовало попробовать связаться с диспетчерской. Получилось лишь тогда, когда челнок перешел в горизонтальное положение, а температура покрытия вернулась в зону первого уровня нагрева.

— Так, посмотрим, где мы и где моя точка? — уже вполне бодрым голосом сказал сам себе летчик и включил курсовые камеры — ага… вижу!

— …150… последняя фаза, визуальный контакт, вижу ВПП — раздалось в динамиках диспетчерской спустя какое-то время — планирую,… выпускаю шасси. Системы в норме, связь в норме — контакт с поверхностью через три минуты,… диспетчер, как меня слышно?

— Да!!! — присутствующие закричали сразу все вместе, что и услышал довольный собой пилот — что видишь?

— Море зелени, по курсу какие-то пятна в районе ВПП, сама полоса необычного желтого цвета.

— Люди… там должны быть люди и вездеходы — кого-нибудь видишь?

— Отрицательно, я еще над океаном, таких деталей не различаю — слишком далеко.

— Пилот, внимание — диспетчер передавал указания, полученные от администрации станции — мне сообщили, что сразу после посадки связь пропадет, но тебя там должны встретить и довезти до нашего поселка, как меня понял?

— Понял, меня внизу ждут, связь сразу пропадет после контакта с поверхностью — донесся голос военного, и голос явно выражал удовольствие от успешно выполненной задачи — все запишу на имплант, осмотрю и доставлю в поселок.