Я за тобой на край земли! - [26]

— Нет, не обратила внимания, а что здесь особенного, ты же ветврач! Или обезьяны в наших краях такая редкость?

— Да я не об этом! А что, нет что ли? Конечно, редкость! Я сама себя чувствую мартышкой, того и гляди перейду на их язык, у них всё намного легче и примитивней. От сказанного её передёрнуло, она на секунду представила себя обезьяной и её снова передёрнуло. Уставившись в одну точку, Александра, казалось, ушла в себя.

— Слушай, ты меня начинаешь пугать своими выходками. Может, нам сходить куда? — Катерина села на диван и, вытянув ноги, принялась рассматривать свой педикюр. — Мы с тобой, как старые девы, сидим по домам, а ведь на дворе лето! Может, нам махнуть в Сочи на три ночи? Я серьёзно, — она впилась в подругу вопросительным взглядом.

— О… нет! — протянула та. — Я сейчас никуда не могу уехать, у меня на руках Лейла.

— Кто? Не поняла, что за Лейла, это что, обезьяна что ли? Да что особенного в этой обезьяне? Говори уже, — она заёрзала на стуле, словно ребёнок, которому обещали игрушку или что-то сладкое.

— Короче, — выдохнула Александра, — эта обезьяна — она ЕГО!

— Да кого — его? Ты можешь изъясняться ясней?! — терпение Катерины заканчивалось, она мысленно метала дротики с ядом прямо в лоб своей подруги.

— Это обезьяна Рави. Более того, он сам был здесь уже раз пять за эти три дня. — У Катерины отвисла челюсть, она моргала глазами, словно ожившая фарфоровая кукла.

— Да ладно! — Катерина была в полном восторге, если можно так сказать, скорее всего, она пребывала в шоке. — Ну, ты мать, даёшь! — восклицала Катерина, теребя пуговицу на пиджаке, даже не замечая, что та уже в зоне риска: ещё немного и пуговица была отправлена в карман. — Прошу расскажи, какой он? У тебя с ним было? — Катя казалось потерянной и неудивительно, её вопросы были такие же потерянные и нелепые, особенно про то — было ли что у неё с ним?

Возмущению Александры не было предела, она смотрела на подругу обиженным взглядом и уже пожалела, что поделилась с ней. Но обижаться на Катерину было бесполезно, она сама — детская непосредственность и ей почти всё прощалось. Потом Александра рассказала Катерине всё, что произошло за эти дни, и что она оказалась совсем не готова к такому повороту судьбы. Ей стало жаль себя, ведь это так всё безнадёжно! Да и, скорее всего, он даже и не узнает о её чувствах, тем более — что ещё дня три или четыре — и этот пришелец улетит от неё навсегда на свою планету. Катерина сидела и тихо пребывала в коме, в которую её ввела подруга. Она даже завидовала, что та такая отчаянная и живая, открытая для светлых чувств без примеси расчёта и каких бы то ни было амбиций.

— Шур, если по чесноку, я тебе завидую, — всё же решила озвучить свои мысли Катерина. — Ты такая отчаянная! Только вот почему — он? Ведь в него влюблена каждая вторая девчонка, он просто недосягаем, как ты могла с собой так обойтись? А может, пока не поздно, тебе всё же отвлечься с Андреем? А что? Он сохнет по тебе, и может тебе просто использовать его, а я его потом утешу, — Катерина казалась вполне серьёзной, только тот бред, что она несла, действительно был бредом.

— Кать, ну чего ты опять? Давай закроем эту тему. Я лучше как-нибудь сама, — она отвела взгляд, смахивая слезинку, отметив, что стала совсем сентиментальной.

И тут произошло то, от чего Александра пришла в недоумение, да и Катерина опешила. В клинику ворвалась Ева. Она, как фурия, ввалилась в кабинет Александры.

— Мне надо с тобой поговорить, — тяжело дыша, произнесла женщина, сверкая бесцветными глазами. — Ты можешь уделить мне минут десять?

— Да, конечно, могу! — ответила та, прибывая в недоумении. Больше всего её поразило то, что женщина даже не поздоровалась и, вообще, вела себя по-хамски.

— Кать? — вскинула она взгляд на подругу, которая всё поняла и вышла из кабинета, бросив саркастический взгляд на незнакомку. Как только дверь за Катериной закрылась, женщина в одно мгновение оказалась прямо перед лицом Александры. Девушка опешила: отшатнувшись назад, пыталась сохранить дистанцию между собой и этой неадекватной администраторшей.

— В чём дело? — совсем спокойно, как казалось ей, спросила она. — Я вас слушаю!

— «Она меня слушает»! Ты посмотри на эту скромницу! «Она меня слушает»! — повторила женщина и впилась злобным взглядом в лицо Александры. Облизав силиконовые губы, она подошла ещё ближе.

— Слушай сюда! — зашипела администраторша на местном жаргоне. — Если я ещё узнаю, что ты ищешь встречи с Рави, то пеняй на себя, он мой! — Женщина заявила права на Рави вполне правдоподобно. — Поняла? Я не шучу, — добавила она, жестикулируя. — А то вас много таких, в каждом городе лезете к нему в штаны. Если хочешь знать, у нас с ним всё уже решено, собираемся пожениться!

Она развернулась и стала удаляться, как вдруг опять вернулась, скользя взглядом по испуганному лицу Александры, угрожающе процедила:

— Если узнаю, что у тебя было с ним — убью! А обезьяну, если хочешь, оставь себе, она мне тоже надоела, пусть тебе хоть что-то останется от него! — Она ехидно рассмеялась прямо ей в лицо. — А знаешь, вы чем-то с ней схожи, — продолжала она язвить. — Не представляешь, я тоже ревную его к ней и с удовольствием избавилась бы от неё, так же, как и от тебя. Ева хлопнула дверью и была такова, только запах духов, неприятно приторный, как и сама женщина, ещё долго стоял в кабинете. Слёзы брызнули из глаз, Александра была в шоке, не смея произнести даже слово, кинулась к шкафчику, судорожно выискивая успокоительное. Тут в кабинет вернулась Катерина и застала подругу рыдающей взахлёб. Она не очень поняла, что произошло, но по всхлипам догадалась, что это что-то масштабное. Ей было жаль свою подругу, но сейчас ей надо выплакаться, душа подруги была переполнена до краёв каким-то дерьмом.