Я — ярость - [21]

— Эй-эй! Ты в порядке? — спрашивает Хейден. Он обхватывает ее плечи большими руками, помогая подняться, и Элла так ошеломлена, что не сопротивляется. Она опирается на машину, чтобы не упасть. Хейден гладит ее большим пальцем по виску, накрывает щеку ладонью, будто у нее не голова, а баскетбольный мяч.

— Бедная моя девочка, у тебя же кровь! — Однако в голосе у него ни капли сожаления. — Я тебя отвезу домой. Где твои ключи?

Элла отрицательно мотает головой, рука с судорожно зажатыми в ней ключами подрагивает. Ни за что она не сядет с ним в машину! Не бывать этому!

Она отступает на шаг, делает еще один — так медленно и неуклюже! — и Хейден легко хватает ее за руку и дергает назад.

— Говорю тебе, я отвезу тебя, и мы по пути все обсудим. Просто садись в машину! — Его мягкий рассудительный тон плохо сочетается с железной хваткой пальцев на ее запястье.

Элла сердито пытается выдернуть руку.

— Отвали! — кричит она. Но Хейден не отпускает, даже склоняется к ней, будто происходящее между ними неприлично.

— Элла, не устраивай сцену. Люди смотрят!

— Мне плевать!

Он снова дергает ее к себе и хватает за вторую руку.

— А мне нет!

Элла тяжело дышит. Сердце колотится, и в такт пульсирует боль в голове. В животе будто ледышка, и она вся сжалась, будто готова убежать в любую секунду. Где-то в глубине сознания всплывают слова мисс Аликс о реакции организма на выброс адреналина — бей, беги или замри, — но легче от этого не становится. Мотая головой, Элла отчаянно вырывается и отталкивает Хейдена.

— Нет, я сказала! — она продолжает кричать. — Нет! Не смей ко мне прикасаться!

Звук пощечины она слышит раньше, чем успевает осознать, что он только что сделал. Элла прикладывает руку к щеке. Кожу слегка покалывает.

Никогда прежде никто не давал ей пощечин.

Она так удивлена, что не может найти слов. Мысли перекатываются в голове, будто маленькие шарики в маракасах. Она ощущает крошево асфальта на ладони, которой теперь накрывает горящую щеку.

Хейден дал ей пощечину.

Хейден ударил ее.

Должно быть, до него тоже доходит, что он сделал, потому что выглядит он напуганным.

— Эл, прости, я нечаянно! Я не хотел! Это просто случайность! Извини, хорошо? Я очень-очень извиняюсь! Давай… пусть меня подвезет кто-то другой. Или я подвезу тебя, или… что угодно, ладно? Только не рассказывай никому об этом, прошу тебя. Это ты… ты так на меня действуешь, детка, я не такой!

От отчаяния он повышает голос и звучит как избалованный мальчишка, и Элла вообще не может вспомнить, почему он ей когда-то нравился.

Она сглатывает комок в горле и опускает руки. Не может вспомнить, открыты ли двери машины, поэтому просто нащупывает нужную кнопку. Хейден больше не мешает ей, так что Элла залезает в машину, захлопывает дверь и блокирует ее.

— Прости! — высоким, тонким голосом кричит он. — Я не хотел!

Он бьет кулаком по крыше машины — видимо, чтобы доказать, что не причинит ей зла.

Машина уже заведена, и Элла сдает, мечтая, чтоб Хейден попытался остановить ее. Он этого не делает — просто стоит и выглядит младше своих лет и как будто меньше, чем минуту назад. Элла с удовлетворением переезжает его рюкзак.

— Прости меня! — орет он. Теперь она видит его только в зеркале заднего вида.

Когда Элла проезжает мимо Бет, та поднимает смартфон и молча указывает на него.

У Эллы течет кровь, болит голова, она в синяках и, возможно, у нее сотрясение мозга — и все же она кивает и даже хихикает тихо, как ненормальная, перемежая смех всхлипами.

Когда голые фотки кого-то из школы попали в сеть, то разлетелись с невероятной скоростью, будто лесной пожар. Если Элла хоть немного понимает, как это работает, то скоро все будут в курсе, что с ней сотворил их золотой мальчик.

8.

Когда Челси вернулась из салона той ночью, Дэвид уже спал, а когда проснулась с утра — уже ушел. Она почти уверена, что ей не приснилось, как ранним утром он сдернул с ее лица одеяло (как будто хотел проверить, что вышло из уколов ботокса), а она в ответ зарычала и с яростью выдернула ткань из его рук и накрылась. Даже во сне она подсознательно помнила о принятом решении и уже смирилась с ним.

Ну или думала, что смирилась.

Челси где-то читала, что женщины уходят от мужей-насильников с седьмой попытки. По ее мнению, это была крайне унизительная статистика. В чем проблема просто встать и уйти?

И вот наступило ее время.

Челси предприняла семь попыток за один день. Дэвид прислал ей сообщение, в котором требовал на ужин пожарить стейк, — и она вообразила, как подает ему вместо стейка сэндвичи из магазина. Он пришел домой и заявил, что выглядит она просто дерьмово и ботокс совсем не помог, и ей захотелось сказать, что проплешина между его собственными волосами и пересаженными растет с каждым днем. Он спросил, какого черта она не вытерла пыль с гребаной люстры, а она представляла, как перерезает цепи и люстра падает ему на голову.

Однако все это так и осталось мечтами. Челси великолепно пожарила стейк — как он любит. И сказала, что зато он выглядит замечательно, и надела кружевное белье, которое ему так нравится. И протерла люстру.

Так прошла неделя. Челси вела себя идеально, улыбалась и подчинялась, красилась и выщипывала брови, боясь, что он каким-то образом почувствует ее намерения, почует ее ярость, увидит стиснутые зубы за красным блеском губ. И за всю неделю не произошло ничего плохого, их жизнь напоминала пасторальные сценки настенного календаря. Все улыбались, смеялись и вели себя прилично.