Я — ярость - [128]

Харлан был прав: люди в самом деле хотят этого. Им это нужно.

Во всем мире нет места опаснее, чем здесь и сейчас, но они просто обожают это.

На секунду музыка смолкает, и наступает восхитительная тишина — а потом гремит песня специально для Челси. Это Toxic Бритни Спирс, но с вкраплениями чего-то, смутно напоминающего музыку Роба Зомби[37], сумасшедшую и визгливую.

— Тебе пора! Порви их там! — говорит Крис, хлопнув ее по плечу.

Челси смотрит в проход, по которому ей предстоит пройти. Через дверь, затем двадцать футов вперед, а потом будут толпы людей по обе стороны с плакатами в руках — на них написано еще что-то совсем банальное, потому что это первое шоу, еще непонятно, кого любить, а кого ненавидеть. «БКЯ, #1» или «УБЕЙ ИХ ВСЕХ», и всё в таком духе. Они будут так близко, что смогут притронуться к ней, — по большей части мужчины, грубые и с бритыми головами, деревенские в больших шляпах и еще совсем дети с ирокезами. Челси тренировалась неделями, но оказалось, что больше всего на свете она боится не драки и не Ярости — она в ужасе от мысли оказаться в опасной близости от такого количества беснующихся незнакомцев.

— Давай, тигр! — На этот раз Крис слегка подталкивает ее, ноги заплетаются, и она шагает вперед, как маленький заблудший олененок. Луч прожектора, ослепительный и горячий, падает на нее, и тут Челси вспоминает.

Она вовсе не олененок.

Она не кроткая малышка Челси Мартин, настолько затюканная, что даже кассиру в магазине слова не скажет, если тот пробил товар дважды.

Она Девица из Флориды — и ей положено швыряться дерьмом в незнакомых стариков.

Она останавливается, обнажает зубы, раздвигает ноги в крайне непристойном для леди приседе и рычит, задрав голову к потолку и глядя, как ее слюни фонтанчиком взлетают вверх и блестят в свете прожекторов, как маленькие звездочки.

Девица из Флориды не спотыкается и не пошатывается. Она идет, переваливаясь, потрясает кулаками и рычит в лицо парням, которые попадаются ей на пути. Она не имеет права ни к кому прикасаться (Харлан надежно вдолбил им в голову, что аудитория неприкосновенна), но может корчить рожи, орать и жестикулировать. Подразумевается, что она чокнутая, так что Челси ныряет в безумие, как в старую удобную толстовку. Подойдя к рингу, она не смотрит вверх с недоумением, как Стив, которому не подали красную ковровую дорожку, — она хватается за веревки и неуклюже взбирается наверх, вульгарно седлая верхние канаты.

— Поприветствуйте местную звезду! — кричит Харлан. — Вы читали о ней в интернете, видели в новостях, вы проходили мимо нее в «Уолмарте»! Она под наркотой, она сексуальна, она готова к драке! Это… Девица из Флориды!

Челси перекидывает ногу, наваливается на канаты и рычит в пустоту — и тысячи глоток отвечают ей тем же, их мощь вливается в нее как двадцать шотов водки пополам с энергетиком. Никогда еще Челси не чувствовала себя такой нерушимой, неприкасаемой, могущественной.

А потом свет гаснет, и голоса стихают до низкого выжидающего шепота.

Она знала, что так и будет, — и все же это тревожная тишина. Челси торопится спуститься на ринг. Прожекторы кружат над толпой, в то время как арена погружена во тьму. Челси видит Стива в его углу, при полном параде. Один из судей — парень по имени Поули, который раньше и был профессиональным рефери, — поднимается на ринг и кивает каждому из них. Челси поправляет лямки топа, взбивает волосы.

— Что ж, когда пробьет гонг, посмотрим, что мистер Мое-Дерьмо-Не-Пахнет думает о Девице из Флориды! — Голос Харлана звучит одновременно повелительно и почти соблазнительно.

С грохотом врубают свет, раздается гонг, и Поули взмахивает между ними рукой и тут же убегает, перемахивая через канаты, как будто они дикие быки на родео. Стив озирается, словно он в замешательстве и хотел бы поговорить с менеджером, а Челси трет нос, будто нанюхалась наркоты, и скалит зубы. Их глаза встречаются, он слегка подмигивает ей. Над головой кто-то вытряхивает пригоршню серого мела, и он сверкающим дождем осыпается вниз. Челси делает глубокий вдох и трясет головой, прекрасно зная, что Стив сейчас делает то же самое.

Если б речь шла о настоящей Ярости, никакой театральной паузы не последовало бы. Но тут шоу, так что Челси позволяет публике прочувствовать драматизм момента… а затем одновременно с грянувшей музыкой бросается на Стива.

У них все отработано до автоматизма. Самое сложное — не рассмеяться, потому что это и впрямь походит на детскую веселую игру. Она бежит в его сторону, и он отшвыривает ее на канаты спиной, падая, она с силой ударяет рукой по рингу, и звук такой, будто она раскроила себе голову. Толпа издает обеспокоенный коллективный стон и вскакивает на ноги. Челси лежит неподвижно — буквально одно мгновение, пока не ощущает, как Стив кончиком ботинка толкает ее под ребра. Он нависает над ней, перекрывая свет.

В этот момент она ловит его за галстук и резко дергает на себя, отчего он едва не вылетает с ринга. В последний момент Стив хватается за канаты, болтает руками и ногами и подтягивается обратно, а Челси одним движением вскакивает на ноги со спины, отталкиваясь от ринга. Стив проскальзывает обратно под канатами, а она бьет его, целясь в голову, но он точно знает, в какой момент и в какую сторону откатываться, чтоб она не раздробила ему череп.