Я — ярость - [100]
Прежде чем закупаться, Элла забегает в туалет, потому что внезапно поняла, что все это время невыносимо хотела писать. Если она будет жить в машине, нужна, наверное, туалетная бумага? Ей надо будет ходить в туалет на улице и потом закапывать все? Или пользоваться туалетом в «Макдоналдсе»? Она не представляет, как делать это по пять раз на дню, но и не хочет довести себя до обезвоживания. Даже самые элементарные вещи внезапно превратились в непреодолимые препятствия.
Если б только отец не охотился за ней! Она могла бы оставаться у миссис Рейлли, пока не найдет маму.
Но погодите-ка.
Миссис Рейлли не единственная, у кого Элла подрабатывала. У нее в телефоне полно людей, за чьими детьми или животными она присматривала. Надо просто выяснить, чьи дома теперь пустуют.
Преисполнившись надеждой, Элла покупает назальный спрей и огромную бутылку воды и проносится мимо охранника к машине, прежде чем он успевает отпустить какую-нибудь ужасную шутку — о том, что она была бы куда красивее, если б улыбалась, или как он рад, что ее лицо не скрыто за маской, или что ему нужно ее обыскать, или еще что-то в этом же духе. Элла запирается в машине и роется в телефоне, пока ей в голову не приходит удачная идея.
«Просто проверяю
Она отправляет сообщения Кэннонам и Зелински — обе семьи живут по соседству, но достаточно далеко от ее собственного дома, чтобы отец понятия не имел об их существовании.
«Нет, мы дома, спасибо!» — пишет Кэннон, дополняя сообщение смайликом.
От Зелински вообще нет ответа.
Элла отправляет тот же текст мистеру Ризу и миссис Хант.
«Взял кота с собой, спасибо», — пишет в ответ мистер Риз.
Миссис Хант не отвечает.
Дальше будет весьма неприятно. Элла — интроверт, она привыкла держаться в стороне от людей. Она не хочет проблем. В памяти отпечаталось то, как сильно она ненавидела продавать печенье, ходя по домам, когда была в герл-скаутах. Даже стоять перед супермаркетом и упрашивать посетителей купить печеньки, которые — если уж начистоту — должны сами себя прекрасно продавать, было ей неприятно. И все же Элла твердо намерена выйти из зоны комфорта, потому что это лучше, чем жить в машине в разгар пандемии. По пути Элла думает, что будет говорить.
Собаки, которая вылизывала место, где лежал Большой Фред, больше нет, зато появилась стая стервятников: черных и возбужденно перепрыгивающих с места на место. Элла скучает по псу.
Она снова заезжает в свой район, и тут же возвращается чувство, будто на нее охотятся, — но Элла тщательно выбирала тех, кому писать, зная, что не захочет вновь ехать по улице, где стоит дом миссис Рейлли. К счастью, район у них большой, густонаселенный, и сюда можно заехать с разных сторон, а большинство живущих знакомы только с парой соседей. Хэллоуин превращается в огромную вечеринку, где одни люди машут другим, не узнавая у них имен и лиц. Сейчас это играет Элле на руку.
У дома Зелински стоит машина: это может значить, что они дома, — а может вообще ничего не значить. Она едет к миссис Хант — определенно не самое любимое ее место. Миссис Хант милая, но малость сумасшедшая кошатница. А еще она немного скряга.
Элла паркуется прямо за тем местом в гараже, где обычно ставит машину миссис Хант: если она уехала, то это единственный участок, куда Элла сможет втиснуться, учитывая груду коробок из «Амазона». Она оглядывается по сторонам и идет к входу, радуясь, что вокруг снова нет людей.
Она стучит в дверь и ждет, но никто не отвечает. Элла жмет на дверной звонок, и за дверью раздается топот десятков кошачьих лапок. Ужасные видения наполняют ее разум: брошенные кошки поедают миссис Хант и толстеют — и тут дверь приоткрывается на несколько дюймов, и в щели показывается лицо миссис Хант. Ее красные глаза широко распахнуты и в них отражается затравленность. Элла чувствует вонь помета и кошачьей мочи, смешанных с запахами человеческого тела и детской присыпки.
— Что? Что такое? — дрожащим голосом спрашивает миссис Хант.
Всякое смущение мгновенно улетучивается. Миссис Хант настолько не в порядке, что сейчас Элла — главная.
— Миссис Хант, у вас все хорошо? — спрашивает она.
Миссис Хант оглядывается по сторонам, глядя, как кошки мяукают и пытаются протиснуться в щель, обтираясь о ее грязные спортивные штаны.
— Отис умер, — отвечает миссис Хант. — Не знаю, что произошло, но он умер… Это было ужасно! Я только что нашла его там, он просто разорван на части… И еще Лео… И Киану… От них ничего не осталось! Я не понимаю!
Зато Элла понимает.
— А вы смотрели новости или… эммм, говорили с кем-нибудь? — спрашивает она.
— Конечно нет! Там сплошные заговоры, вранье! Рептилоиды из Вашингтона чипируют нас через вакцину от коронавируса, чтобы управлять нами! Чтобы включать-выключать нас, как Терминатора!
Хотела бы Элла помочь, но ей всего семнадцать, и это уж слишком. Она начинает потихоньку пятиться.
— Ну ладно, да, я просто проверяла, как вы. До свидания!
— А ты дочка Мартинов, да? Ты кормила моих малышей, когда я ездила в Сан-Антонио.
Элла замирает у открытой двери машины.
— Да, мэм.
— И ты помнишь Отиса.
