Я - Янис - [22]

Я кивнула и не посмела ослушаться. Скоро он вернулся из вагончика со стаканом воды.

— У тебя хорошо получилось, — похвалил он, и я чуть не подавилась.

— Некоторые дети неуклюжие и глупые — а ты нет!

— Спасибо, — ответила я. — За воду.

— Теперь все в порядке?

— Да, — сказала я. — Кажется, все нормально.

— Тогда возвращайся быстрее, пока все не пропустила! — сказал он, подмигнув, и я исчезла за десятую долю секунды, не больше.

Мама встретила меня с облегчением.

— Как ты? — прошептала она.

— Хорошо, — сказала я.

После скучного номера с двумя лошадьми, которые только и делали, что оставляли кучки навоза на манеже, снова появился клоун. У него были совок и мешок, и он стал убирать навоз, но каждый раз, когда он собирался бросить навоз в мешок, тот сворачивался, и все падало мимо. Он прикрикивал на мешок, но ничего не помогало, тот сворачивался, стоило клоуну повернуться к нему. Директор цирка вошел и закричал на клоуна:

— Jezt! Augenblicklich! Idiote! Verstehstdu?

— Verstehe, — крикнул клоун в ответ и случайно махнул совком так, что навоз полетел прямо в лицо директору. Публика завизжала от радости, словно каждый только и мечтал забросать директора навозом. Тот кричал и бранился, пытаясь избавиться от комков. Красный занавес приоткрылся, и на манеж вышли еще три клоуна. Их я тоже узнала. Это были акробаты, которые натянули красные парики и огромные штаны на подтяжках. В руках у них были ведра с водой.

— Duschen! — крикнул один из них и вытянул перед собой шланг с чем-то вроде лейки на конце. Тогда первый, в крокодильих ботинках, улыбнулся и радостно повторил:

— Duschen ja! Sch nja! Duschen ja!

Он закрыл глаза, как будто ему уже было жутко приятно, а другие стали взбираться друг на друга. Из шланга на клоуна полилась вода: прямо в широкие штанины, выливаясь наружу внизу. Публика кричала и визжала. Клоун стал мокрый и липкий, остальные бродили вокруг, черпали воду и поливали друг друга.

— Помогите! Не умею плавать! — орал тот, что дал мне стакан воды и у которого я стащила пятьсот крон. Три других клоуна исчезли, а он все лежал на животе и загребал руками грязь. Потом директор снова стал кричать и браниться, и клоуна в крокодильих ботинках закатали в ковер и унесли.

15. Все еще тошнит

Всю ночь мне снились гадкие сны, а утром я проснулась совсем больная. Вряд ли кто-нибудь захочет слушать, как меня рвало, так что я не буду рассказывать. Но рвало меня примерно как слона, которому очень, очень плохо. Мама не пошла на работу, хотя, наверное, было бы легче, если бы она ушла. От ее вопросов легче не становилось. Она спрашивала, не произошло ли за последнее время чего-нибудь необычного. Не боюсь ли я кого-нибудь.

— Лучше рассказать мне, чем лежать в одиночку и мучиться, — сказала она.

Она сидела на краешке моей кровати, добрая и мягкая, как бархат, и хотелось, чтобы мне снова было три года, чтобы я заплакала и рассказала, почему съела все печенье.

Но мне было не три года. И печенья я не ела.

Я бросилась в туалет, где меня еще раз основательно прополоскало.

Вечером следующего дня я села на велосипед и медленно поехала к цирковому шатру. Не то чтобы мне очень гуда хотелось. Я мечтала, чтобы там никого не оказалось. Чтобы они собрались и уехали на два дня раньше. Конечно, Глория расстроилась бы, если бы не смогла посмотреть представление, но дело было серьезное.

И все-таки я туда поехала. Почему? Как-то тянуло. Я не могла остановиться.

Лошади и верблюд паслись, привязанные к колышкам. Среди вагончиков играли дети, а взрослые отдыхали, развалившись в пластиковых креслах. Был такой теплый вечер, когда кажется, что уже наступило лето, хотя на самом деле даже весна еще толком не началась.

С другой стороны шатра кто-то что-то заколачивал. Ритмичный металлический звук. Я поехала туда, как будто невидимая рука потянула велосипед за руль.

Клоун склонился над железной опорой и вбивал ее в землю большой кувалдой. Это уже были не трюки. На нем был рабочий комбинезон, и когда он встряхивал головой, капли пота летели в разные стороны. Рядом стояли двое других — их я тоже узнала, они были акробатами и клоунами, которые носили воду. Все трое улыбались мне.

— Тебе уже лучше? — спросил тот, у которого раньше были ботинки с крокодильими мордами, а теперь, конечно же, нет.

— Да, — сказала я. Хотя в ту минуту мне было не очень-то хорошо.

— Можешь принести ящик с инструментами из зеленого грузовика?

Он произнес это совершенно спокойно. Но хуже слов и придумать было нельзя. Я смотрела на него, будто он был и не клоун вовсе, а очень сердитый дяденька, который отлично знает, что я вор.

— Ладно, — согласилась я и опустила велосипед на землю.

В кабине грузовика пахло бананами, и я вспомнила, что в прошлый раз тоже так было. Я быстро схватила ящик с инструментами и снова захлопнула дверь. Может, бардачок и был открыт — может, и бумажник из него торчал, но я даже знать этого не хотела.

Вернувшись, я увидела, что они подняли мой велосипед, а один щупает колесо.

Я опустила ящик на землю.

— Умеешь ездить? — спросил тот, который всего два вечера назад так легко поднял меня на плечи.

— Конечно, умею, — ответила я.