Я выжил в Холокосте - [6]
Дальше – хуже. В синагоге, куда ходили Рубины, рассказали, что евреев в провинциях забирали прямо с улиц и отправляли в трудовые лагеря на восточной границе. Переживания Ференца и Розы росли: они надеялись уберечь тринадцатилетнего Тибора вместе с дочерьми, но двадцатилетнему Имре они уже никак не смогли бы помочь.
Семья разработала план. У Розы была тетка, которая жила по ту сторону границы, в Кошице, в Чехословакии. Власти пристально следили за евреями, тетка не могла приютить Имре, но соседка-нееврейка предложила укрыть его на своей ферме. Имре и его лучший друг, Алекс, собирались уехать в Кошице на ближайшем поезде.
Тибора шокировала новость об отъезде Имре. Эмоции сменяли одна другую: паника, растерянность, неистовое желание уехать вместе со старшими ребятами.
Когда Тибор рассказал о своей идее Имре, тот принялся его успокаивать: «Ты и глазом не успеешь моргнуть, я вернусь», – бойко объявил Имре, в шутку легонько поколачивая брата.
Имре убедил его, что нацистов бояться нечего и Венгрия в безопасности. Было совершенно очевидно, что он не прав. Конечно, это была не его вина, но Тибор все равно чувствовал себя преданным.
Он рассказал о своих переживаниях родителям. Ференца явно раздражали вопросы сына, и он поспешил прогнать его. А вот Роза постаралась успокоить страхи мальчика.
«С Имре все будет в порядке, – мягко сказала она. – Это просто мера предосторожности».
Тибор высматривал в ее лице хотя бы намек на страх, но ничего не обнаружил. Сестры также считали план Имре вполне себе удачной идеей. Всем, похоже, было плевать, что брат Тибора, его лучший друг и самый близкий товарищ, сейчас покинет его жизнь, сделав его будущее туманным и опасным, а его самого – заложником войны, к которой его народ не имел ни малейшего отношения.
6
Тихой мартовской ночью Тибор по приходе домой обнаружил за ужином семерых незнакомцев. Он решил, что все они поляки, раз ни слова не говорили по-венгерски. К этому моменту он уже привык к незваным гостям, но в этих было что-то необычное: они казались старше и как-то вдумчивее, что ли.
Гости эти прибыли в крайне неподходящий момент. Несколькими днями ранее к ним в обувной магазин пришел незнакомец и объявил, что в Будапешт въехал немецкий танк. Нацисты свергли правительство адмирала Хорти, а это были плохие новости для двух сотен тысяч евреев города. В тот же день один из прихожан синагоги навестил Ференца, чтобы поговорить с ним о последствиях немецкой оккупации для евреев в провинциях. Ференц молчал, но Тибор уловил в его глазах волнение.
В ночь приезда поляков внимание Тибора особенно привлек тон их разговора. Даже не зная идиш, он чувствовал в их голосах напряженность, граничащую с мучительной болью. Родители и гости обменивались вопросами с пулеметной скоростью. После ужина, когда беседа перешла в гостиную, Ференц и Роза уже открыто ругались. Дети испугались: они крайне редко видели, чтобы мама с папой кричали друг на друга в присутствии посторонних. Тибора с сестрами без всякого предупреждения отправили по комнатам.
Спустя некоторе время Тибор как можно ближе подобрался к закрытой двери комнаты родителей – они готовились ко сну. Ференц и Роза все еще спорили, но теперь на венгерском. Отец настаивал, что, раз Пасто расположен так близко к Будапешту, городок в безопасности. Немцы встречались с еврейскими лидерами в Будапеште и убедили их, что не будет никаких депортаций – при условии, что евреи согласятся сотрудничать. Роза была несогласна. Она обвиняла мужа в сознательном отрицании фактов. Он что, не слышал, что сказали поляки? «Хорошо, а что нам делать с девочками? – грубо спросил Ференц. – Что, если они придут за ними?»
Роза какое-то время молчала. «Я не знаю», – чуть не срываясь, ответила она.
Когда Тибор проснулся на следующее утро, Роза и Ференц сидели мрачные возле его кровати. Тибору сразу показалось странным, что говорить начала Роза. Она объяснила, что незнакомцы и правда были поляки и что они уже несколько лет в бегах. За все это время ситуация в Польше обострилась до предела. Уверенные, что немцы собираются мобилизовать всех молодых мужчин и мальчиков, они убеждали Ференца и Розу отправить Тибора прочь из Венгрии.
«Ты отправишься в долгий путь, – спокойно заявила Роза. – Наши гости заберут тебя в Швейцарию».
Ференц наморщился и потер бровь. Тибор понял, что ему эта идея не по душе, но он молчал.
Роза продолжала:
«Они профессионалы, опытные путешественники. Будешь слушаться их, будешь в безопасности».
Тибор ничего не знал о Швейцарии, как далеко она была и что она из себя представляла. Все, что он знал, это то, что он не хотел уезжать.
«Почему мы все не можем отправиться туда?» – запротестовал он.
«Мы приедем позже, – твердо заявила Роза. – Но ты поедешь сейчас».
Тибор собрался было возразить, но Роза посмотрела ему прямо в глаза и мягко положила руку ему на губы.
«Когда все закончится – а закончится все скоро, – ты вернешься. Эти люди обещали вернуть тебя домой».
Роза собрала Тибору мешок одежды и положила его на кровать рядом с зимним пальто. Тибор подошел к большому шкафу, взял костюм, подаренный ему крестным отцом на бар-мицву, и отнес его к кровати, чтобы мама убрала его вместе с остальными вещами. Роза отказалась: в такую погоду толку от него все равно мало, но она обязательно позаботится о нем до его возвращения. Она проводила Тибора на кухню, положила ему в карманы фрукты и хлеб и принялась наставлять:
В книге рассказывается об оренбургском периоде жизни первого космонавта Земли, Героя Советского Союза Ю. А. Гагарина, о его курсантских годах, о дружеских связях с оренбуржцами и встречах в городе, «давшем ему крылья». Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Гестапо отправило Эдит Хан, образованную венскую девушку, в гетто, а потом и превратило в рабыню трудового лагеря. Вернувшись домой, она поняла, что ее ждет преследование, и решила скрываться. Благодаря подруге-христианке Эдит поселилась в Мюнхене под именем Греты Деннер. Там в нее влюбился член нацистской партии Вернер Феттер. Несмотря на то, что Эдит упорно отказывалась и даже призналась, что она еврейка, Вернер решил на ней жениться и сохранил ее настоящее имя в тайне.Несмотря на опасность для жизни, Эдит удалось собрать письменные свидетельства эпохи, часть из которых вы найдете в этой книге.
Члены «зондеркоммандо», которым посвящена эта книга, это вспомогательные рабочие бригад в Аушвице-Биркенау, которых нацисты составляли почти исключительно из евреев, заставляя их ассистировать себе в массовом конвейерном убийстве десятков и сотен тысяч других людей, — как евреев, так и неевреев, — в газовых камерах, в кремации их трупов и в утилизации их пепла, золотых зубов и женских волос. То, что они уцелеют и переживут Шоа, нацисты не могли себе и представить. Тем не менее около 110 человек из примерно 2200 уцелели, а несколько десятков из них или написали о пережитом сами, или дали подробные интервью.
История трех женщин, которые смогли пронести новую жизнь сквозь ужасы нацизма. Мужество, решимость и удача не покидали трех молодых матерей на протяжении всей войны, эти же качества помогали им заново выстроить свою жизнь в мирное время. Приска, Рахель и Анка, не подозревая о существовании друг друга, прошли свой путь из счастливого детства в амбициозную юность, но голубое небо затянулось колючей проволокой, и воздух наполнился пылью из праха миллионов беззащитных людей. Девушки стойко переносили удары судьбы, откладывая слезы и переживания до момента своего освобождения.