Я выбираю тебя - [10]

Покачав головой, Слейд схватил пса покрепче. Улисс соскользнул на пол и преданно улегся у ног обожаемой хозяйки. Сделав глубокий вдох, Джессика закрыла глаза.

Она вся была в белой шерсти. Собаку, видимо, никто не вычесывал, и она страшно линяла. Собственные ее волосы, цвета поспевшей, выгоревшей под солнцем пшеницы, рассыпались по плечам. Теперь, когда она успокоилась, почему-то стали больше заметны скулы. Рот полуоткрылся. Форма губ была изумительно женственной – как лук Купидона. Только вот нижняя губа чуть полновата. Но это говорило о бурном темпераменте и страстной натуре. Такие вещи можно стараться скрыть, но безуспешно.

Рот, скулы и закрытые глаза – пульс у Слейда участился. «Нет, это недопустимо, – одернул он себя. – Я не могу желать ее. Это совершенно безответственно. Это попросту глупо». Он с трудом отвел взгляд.

– Вам все-таки нужно приучить его слушаться, – отрывисто произнес он.

– Знаю. – И Джессика, вздохнув, открыла свои умопомрачительные глаза. Любовь к Улиссу заставляла ее забывать о неудобствах и беспорядках. – Он очень чуткий пес. Да, правда. У меня просто не хватает решимости снова отправить его к дрессировщику.

– Но это же глупо, – бросил Слейд, – он слишком велик, чтобы позволять ему вести себя как болонке.

– Хотите заняться им? – ехидно ввернула Джессика. Выпрямившись, она стала собирать с себя собачью шерсть.

– У меня уже есть одно занятие, спасибо. Почему ей не нравится, что он ни разу не назвал ее по имени, удивилась Джессика. Она перешагнула через мирно уснувшую собаку.

– Благодарю за помощь, – сказала Джессика сдержанно. – А совет ваш, разумеется, принят к сведению.

Слейд пренебрег сарказмом.

– Ничего. Все в порядке, но мне казалось, что вы из тех, кто заводит пуделей.

– Неужели? – Джессика с минуту внимательно смотрела ему в глаза. Да, взгляд действительно жесткий, пришла она к выводу. Жесткий, холодный и циничный.

– А у меня создалось впечатление, что дамы, предпочитающие пуделей, вам не нравятся. Налейте себе еще бренди, а я пойду спать.

Глава 2

В следующие два дня ситуация напоминала перемирие, висевшее на волоске. Возможно, продолжалось оно потому, что Джессика решила не попадаться на глаза Слейду. Он, в свою очередь, тоже не навязывал ей свое присутствие, но ее распорядок дня изучить пытался. С удивлением Слейд обнаружил, что такого не существует. Она вертелась как белка в колесе. Светским обязанностям – ленчам, клубам, комитетам – она времени не уделяла. Она работала, и, по-видимому, неустанно. Большую часть дня она проводила в магазине. Он мало что поймет, если будет вести себя подобным образом. Ведь он здесь, кажется, по делу. Причем по делу о контрабанде. Выследить преступника – вот его цель, а для этого надо заключить с Джессикой настоящий мир.

Из окна спальни он смотрел, как она уезжает.

Странно, еще и восьми утра нет. Обычно она отправляется на работу в девять. Слейд в отчаянии выругался. Как может он, Слейд, обеспечить слежку или, чего доброго, защиту в случае надобности, если они все время находятся в разных местах? Значит, пора сымпровизировать предлог и нанести визит в магазин.

Схватив пиджак, Слейд бросился к лестнице. Всегда можно что-нибудь придумать. Например, для романа необходимы описания старинной мебели. Это позволит ему несколько часов провести в магазине. В общем, сориентируется на месте. Он еще не одолел последний виток лестницы, как услышал голос Бетси:

– ..ничего, кроме беспокойства.

– Не суетись.

Слейд остановился, услышав в холле чьи-то шаги. Вошел высокий молодой человек. Походка у него была какая-то развинченная. Копна темно-русых волос, длинных и прямых, довольно небрежно подстрижена. Джинсы, полосатая хлопчатобумажная рубашка, на носу – очки в металлической оправе. Вошедший немного сутулился – то ли по привычке, то ли от усталости – и смотрел на свои легкие теннисные туфли. Собственно, поэтому Слейд остался незамеченным. Так, лицо бледное, под глазами залегли тени, не иначе как разболтавшийся Дэвид Райе, сделал заключение Слейд, решивший пока молча наблюдать.

– Говорю тебе, она не желает, чтобы ты сегодня являлся в магазин, – семенила за сыном Бетси с тряпкой для пыли в руке.

– Я прекрасно себя чувствую. Если я еще день пролежу в постели, то рассыплюсь в прах. – И он сильно закашлялся.

– Да уж, действительно прекрасно, – цокнула языком Бетси и взмахнула тряпкой.

– Мама, ну отстань. – Дэвид уже повернулся было к ней и тут увидел Слейда. Он нахмурился, сдерживая кашель. – О, вы, наверное, и есть тот писатель.

– Да. – Слейд спустился с последних двух ступенек. «Совсем мальчишка, – подумал он, смерив Дэвида взглядом, – мальчишка, еще не отказавшийся от излишней заносчивости».

– А мы с Джесси думали, что вы низенький очкарик. Не знаю почему.

Дэвид посмеивался, но Слейд заметил, как он ухватился за столбик перил, чуть не падая от слабости.

– Что-нибудь уже успели сделать в библиотеке?

– Работаю, но медленно.

– Но, во всяком случае, быстрее, чем я, – пробормотал Дэвид, мечтая о том, чтобы сесть. – Джессика уже уехала?

– Да она всегда отсутствует, – ответил Слейд.

– Вот видишь, – Бетси сложила руки на переднике, – и, если бы ты поехал, она бы сразу отослала тебя домой. Еще обругала бы как следует.