Я все нашел… - [46]

Одри покраснела и, натолкнувшись на стул, пошла в другую сторону.

– Я понимаю, но…

– Не верю, что ты хочешь прервать беременность.

– Я не хочу, – попыталась защищаться Одри, – но я думала, что этого хочешь ты.

– У меня и в мыслях подобного нет. Мой отец пытался отказать мне в праве быть рожденным, – криво усмехнувшись, сказал Филипп. – Со своим ребенком я бы не смог так поступить. Я не только хочу нашего ребенка, но и намерен с самого начала быть ему настоящим отцом.

Услышав это многообещающее заявление, Одри почувствовала, что ей не хватает воздуха. Она и не надеялась, что Филипп захочет взять на себя подобные обязательства.

– Это окажется трудной задачей, когда мы расстанемся… я хочу сказать, разведемся, – заметила она и, натолкнувшись на новую преграду, остановилась.

Филипп убрал преградившую ей путь жардиньерку.

– Боюсь, что в данном случае от тебя потребуется большое мужество и самопожертвование, моя дорогая. – Он внимательно смотрел на Одри в ожидании ответа.

– Я не понимаю…

Филипп развел руками.

– Пришло время попрощаться с Келвином.

– Попрощаться с Келвином? – Одри изумленно подумала, что разговоры о бедном Келвине постоянно возникают в самый неподходящий момент.

– Если мы оба желаем нашему ребенку добра, то сейчас нельзя и помышлять о разводе, – твердо сказал Филипп, наблюдая, как она кружит по центру комнаты.

Опешив от этого заявления и плохо соображая, что происходит, Одри начала хватать ртом воздух.

– Итак, мы остаемся вместе, но Келвин исчезает из нашей жизни, – сурово продолжал Филипп. – Тебе придется с этим смириться.

– Келвин мне только друг…

Келвин превратился для него в навязчивую идею, догадалась Одри, удивлялась, что не замечала этого раньше. Неужели Филипп ревнует? Ревнует к Келвину? Эта мысль показалась ей настолько нелепой, что Одри тут же прямо спросила Филиппа об этом.

– Черт побери, не смеши меня! – фыркнул он.

Румянец вспыхнул на щеках Одри, и она не сочла нужным сказать, что давно уже поняла: Келвин вряд ли когда-нибудь превратится для нее в нечто большее, чем просто друг.

– Извини. Я просто…

Она угрюмо побрела к столу, но Филипп положил руки на ее хрупкие плечи и заставил сесть на диван.

– У меня от твоего хождения кружится голова. Посиди минуту спокойно, – попросил он. – Вот что я хочу сказать: в этом браке есть место только для двоих. Для тебя и для меня.

– А как же Стелла? – прошептала Одри.

Его лицо стало суровым.

– Я способен мириться с ее присутствием в небольших количествах и буду весьма признателен, если тебе удастся растолковать твоей сестре, что, имея на теле больше одежды, она будет меньше походить на дешевую шлюху.

Удивленная его язвительным тоном, Одри пристально посмотрела на Филиппа.

– Но ты же ездил встречаться со Стеллой в ту ночь, когда оставил меня одну в гостинице!

– Ничего подобного, я не ездил к ней. Я случайно столкнулся, вернее она столкнулась со мной на следующее утро, – объяснил Филипп, не обращая внимания, в каком напряжении находится Одри. – Мне действительно принадлежит многоквартирный дом, где она остановилась. В одной из квартир я и ночевал в ту ночь. Стелла заметила мой лимузин, напросилась на завтрак и выразила желание вернуться вместе со мной в Лондон. Отказать ей я не решился.

В устах Филиппа все выглядело весьма убедительно. И пусть Одри хотелось поверить, сомнения все же терзали ее. Филипп очень умен, рассуждала она. Наверняка он не станет говорить правду, способную причинить мне боль, после того, как сказал, что мы остаемся мужем и женой. Если ему нравится моя сводная сестра, глупо признаваться в этом сейчас и вбивать клин в мои отношения со Стеллой.

– Ты сама создала себе проблему, – словно прочитав ее мысли, сказал Филипп. – Тебе не следовало говорить Стелле, что наш брак фиктивный.

Одри похолодела. Вторую ошибку она допустила, не рассказав Стелле всей правды. Стоило только сообщить сестре, что ее отношения с Филиппом далеки от платонических, Стелла никогда бы не стала проявлять интереса к нему. И, если что-то и произошло между Филиппом и Стеллой в ту ночь на побережье, частично Одри сама тому виной.

– Она сообщила тебе, где остановится в Лондоне? – с беспокойством спросила Одри.

– Нет, просто сказала, что устроится у подруги.

– Уверена, что Стелла скоро объявится.

– Я тоже считаю, что нам еще предстоит увидеться с ней, – спокойно заметил Филипп.

Одри задумалась. Ей было неприятно сознавать, что сомнения насчет Стеллы уже вбили клин в ее отношения со сводной сестрой. Она знала, что ей придется объясниться со Стеллой – иначе избавиться от глупых страхов невозможно.

Придя к такому заключению, Одри смогла оценить выпавшее на ее долю счастье. Развода не предвидится. Филипп полон решимости дать их ребенку все то, чего был лишен сам. Правда, у нее шевельнулась неприятная мысль, что, не будь она беременна, Филипп сейчас обсуждал бы их развод.

– Я вовсе не уверена, что ты сможешь мириться с тем, что наш брак окажется долгим, – грустно сказала Одри.

Филипп насторожился.

– Почему?

– Тебе все быстро надоедает.

– Как ты можешь мне надоесть? Я никогда не знаю, что ты выкинешь в следующую секунду!