Я все еще мечтаю о тебе... - [35]

Этель сердится

В отличие от Мэгги, которую вечно мучила бессонница, Этель заснуть могла. Но не стала. Она была слишком сердита, чтобы спать, и сидела, переключаясь с канала на канал и потягивая бурбон. Какая наглость — припереться в офис и расстроить Мэгги. Мэгги слишком интеллигентна, чтобы выслушивать всякие мерзости, и тем паче от Бебс Бингингтон.

Но таков теперь мир. На хорошие манеры все плюют. Никакого уважения друг к другу благодаря этим умникам комедиантам, которые издеваются над всем и вся. Никакого страха.

Никакого больше благородства по телевидению. Дрянные реалити-шоу, и между ними, как сыр в сэндвиче, реклама таблеток для повышения потенции и улучшения работы мочевого пузыря. Когда-то все функции человеческого организма были темой приватной, а теперь — пожалуйста, говори вслух о чем пожелаешь. Это никого уже не смутит. Стыда вообще не осталось. Сегодня политика уличают в сексуальном насилии, а завтра он на параде — улыбается народу и машет ручкой, словно ничего не случилось. Она на секунду задержалась на сериале «Секс в большом городе», но тут же в ужасе переключила обратно на «Фокс ньюс».

А где, скажите на милость, шоу «Конкурс Пилсбури на лучший пирог», сериал «Станция Юбочкино» и шоу Кэрол Бернет? До чего смешная девчушка была. А теперь они соревнуются, кто кого грубей. Какие там еще высокие моральные принципы?! Зачем? Это не приветствуется. Наоборот, им нужно всех в сточную канаву макнуть. Никто не застрахован. Даже имя бедняжки Элизабет, королевы английской, измарали в бульварных газетенках. Да, у нее есть определенные проблемы с детьми, а у кого их нет? У Этель тоже внучка заявилась домой с татуировкой на заднице.

Мэгги — единственный человек, обладающий подлинно высокими моральными качествами. Вот дьявол, а!

— Где же времена, когда люди вели себя как леди и джентльмены? — обратилась Этель к кошкам.

У кошек не было ответа на этот вопрос.

А в голову все лезли раздражающие мысли. Почему теперь в общественных туалетах нет на стенках крючков? Куда прикажете женщинам девать сумочки? На грязный пол ставить? И почему в машинах не предусмотрено место, куда женщина клала бы сумку? И почему повсюду стало так шумно? Машины, автобусы, мотоциклы, самолеты, агрегаты чудовищные, сдувающие листву, и чья была гениальная идея, что грузовики повсюду в Америке, день на дворе или ночь, давая задний ход, нажимают на эти ужасные гудки? Особенно мусоровозы. Раньше она любила ходить по магазинам, но в последнее время шопинг превратился в сущее мучение: в каждом магазине на тебя из динамиков во всю мощь обрушивается музыка. Она помнит времена, когда музыка была успокаивающая, приятная для слуха. Нынче певцы фальшиво орут со всей мочи или бормочут рэп, где ни мелодии, ни смысла. Мальчишки разъезжают по городу, а из окон их машин громыхает эта дребедень, да так, что Этель чуть с тротуара не сносит. Бренда обещает, что, если станет мэром, выпустит закон, запрещающий включать музыку на полную громкость, когда окна твоей машины открыты. Этель уже отдала свой голос Бренде — за один только этот пункт программы.

Все же она надеялась, что Бренда не бросит работу до того, как Мэгги уйдет на пенсию. Она беспокоилась за Мэгги: куда ей тягаться с Бебс Бингингтон. В этом мире, где человек человеку волк, хорошие люди всегда приходят последними. Вон чего эта Бебс сделала с Хейзел.

Что сделала Бебс

Через полгода после открытия своего офиса Бебс Бингингтон узнала, что агентство «Красная гора» получает большой контракт от новой страховой компании, которая переезжает в город. Такой контракт мог возродить или прикончить любую фирму. Переселить целую компанию из Филадельфии означало найти жилье для сотен человек, и она не позволит какой-то захудалой конторе с коротышкой во главе и чокнутыми агентами выдавить ее из бизнеса. Она помчалась в Филадельфию и, позвонив директору страховой компании, объяснила секретарю, что является представителем Бирмингемского правления риелторов и что для их компании это вопрос жизненно важный. Когда секретарь передал ему сообщение, директор решил, что это очередная встреча с общественностью. Гостеприимный город Бирмингем уже вконец замучил его восторженными приветствиями, но он хотел сохранить со всеми хорошие отношения, и на следующее утро Бебс проводили в кабинет директора.

Старательно имитируя южный акцент, она проворковала:

— Ой, мистер Джексон, спасибо, что согласились встретиться. Не представляете, как мне это тяжело, я просто вся изнервничалась, но… мы все… мы так рады, так горды, что ваша компания переезжает в Бирмингем, и страшно боимся, как бы чего не вышло непредвиденного.

Мистер Джексон внезапно проявил интерес:

— Да?

— Боюсь, фирма по торговле недвижимостью, которую вы наняли… Разговор конфиденциальный, не возражаете?

— Разумеется.

— Мы считаем, что вы должны знать: агентство «Красная гора» — не те, с кем вам нужно иметь дело в данный момент.

— Правда? Почему же?

Бебс скривилась, как от боли.

— Понимаете, мистер Джексон… Меня как члена совета агентств по торговле недвижимостью выбрали, чтобы предупредить вас, что федеральное большое жюри со дня на день привлечет Хейзел Уизенкнот за присвоение чужого имущества и мошенничество, и когда это случится… ну, мы решили, что вы захотите подумать о возможных последствиях для вашей компании. Я знаю, насколько важна для вас репутация.