Я — врата. Биография (Избранные беседы, том VI) - [43]

Благодаря называнию себя Богом я не принижаю Бога, я поднимаю вас вверх. Я готовлю вас для высшего путешествия. Я просто открываю дверь к пикам Гималаев.

Однажды вы начнете понимать, что вы тоже Божество, после этого вы почувствуете облегчение. Затем может быть много ошибок, но не будет больше грехов. Вы не грешник. Вы, может быть, ошиблись, вы, может быть, странствовали запутанными путями, но вы не грешник. Что бы вы ни делали, вы не можете потерять вашу доброту — это ваша природа.

Индийское понятие для Бога, Бхагаван, даже лучше, чем Бог. Это слово очень значительно. Это означает „благословенный единый“ — человек, которому достаточно повезло и который смог признать свое собственное бытие. Это никак не относится к христианству. Когда вы говорите „Бог“, то кажется, будто я создал целый мир. Я отрицаю всякую ответственность! Я не создавал этот мир. Я не такой дурак. Христианская идея Бога состоит в том, что он создал мир. Бхагаван совершенно отличен, это совсем не относится к созданию мира. Это просто относится к человеку, который осознал себя Божеством. В этом признании есть благословение. В этом признании есть освящение. Он стал благословенным единым.

Я называю себя Бхагаваном, потому что я уважаю себя. Я выполняю то, что согласуется с тем, каков я есть. Я благословенный единый. У меня нет неудовлетворенности, когда каждый момент вашей жизни является исполнением… когда вы ничего не хотите от будущего, ваше настоящее является таким полным, переполняющим… когда нет никаких страстных желаний.

Вот почему мы называем Будду Бхагаваном. Он отрицал Бога в своей космологии. Он говорит, что нет Бога, нет Творца. Христиан очень озадачивает, когда Будда говорит, что нет Бога, нет Творца. Тогда почему буддисты называют его Бхагаваном?

Наше значение Бхагавана совершенно отлично. Назовем его Будда Бхагаван, потому что у него нет больше желаний. Он завершен. Он счастлив и находится у себя дома. Он пришел домой — это его блаженство. Теперь нет конфликта между ним и существованием. Он попал в аккорд, в гармонию. Теперь он и целое не отделены друг от друга. Они одинаково вибрируют. Он стал частью оркестра целого. Благодаря тому, что он стал частью этого великого оркестра звезд, и деревьев, и цветов, и ветров, и облаков, и морей, и песков, он стал благословенным — мы зовем его Бхагаваном.

Когда я называю себя Бхагаваном, я просто говорю вам: „Посмотрите на меня — розы расцвели. А то, что произошло со мной, может произойти с вами. Так что не отчаивайтесь и не унывайте. Посмотрите, но меня, и ваша надежда вернется, и у вас больше не будет чувства безнадежности“.

„Само название „Бхагаван“ — это только схема. Я могу отбросить ее в любой день. В тот момент, когда это начало работать, я увидел, что возникла цепь. В тот момент, когда я увижу, что теперь оно больше не нужно… несколько человек станут пламенем: они сами по себе будут достаточным доказательством. Тогда не будет нужды называть себя Бхагаваном. Они будут достаточным доказательством. Если несколько моих саньясинов начнут расцветать, я отброшу само название Бхагаван. Тогда задуманное сработает“».

Во время своего пребывания в Бомбее Бхагаван становился все более и более доступным для отдельных искателей, для саньясинов и продолжал укреплять контакт с западными искателями. Бхагаван объяснил, как и почему он прекратил публичные выступления и сосредоточился на индивидуальностях.

«Говорить ученикам — это совсем другая материя. Беседы, обращенные к множеству людей слова совсем не похожи на это. Вот почему я прекратил беседовать с толпами, я решил создать специальный класс из моих собственных саньясинов, с которыми я мог бы обращаться сердцем.

Вначале я обращался к массам. Это был совершенно другой вид работы: я искал учеников. Обращаясь к массам, я использовал их язык, обращение к массам было обращением к основному классу. Вы не можете идти слишком далеко, вы должны беседовать поверхностно. Вы должны уметь видеть тех, с кем вы беседуете.

Затем медленно, постепенно некоторые люди начали превращаться из студентов в учеников. Тогда моя цель изменилась. После этого стало возможным общаться на высших уровнях. Теперь ученики стали превращаться в саньясинов. Они постепенно становились совершеннее, они начали вживаться в меня, в мою судьбу. Моя жизнь стала их стилем, мое бытие стало их бытием».

Таким образом, в течение своих путешествий он полностью разыскал всех тех, кто должен был стать частью его семьи в последующие годы. С помощью своих медитационных техник он стал способен собрать большое количество мужественных исследователей, которые разделяли его видение и были полны страстного желания исследовать новый мир, который для них только едва мерцал. Послание было обнародовано. Путь был показан, отдаленный призыв к пробуждению прозвучал. Теперь наступило время сидеть и наблюдать, как растет поток и как он превращается в реку.

Когда он стал привлекать все больше и больше людей с Запада, стало ясно, что он распространяет свое внимание и сострадание на более широкий диапазон — как если бы он раскрыл громадные ворота, через которые мог бы пройти целый мир. Или, как будто он сам стал воротами, пройдя через которые человек мог обнаружить много улиц, открытых для продолжения его собственного поиска. Бхагаван полностью понимал искателей, приходящих к нему — природу, качество и глубину этих искателей. Он посвящал их в свои дальнейшие эксперименты, интересовался деталями их быта и заботился о внесении трансформации в жизни этих искателей.