Я возвращаю долг - [43]

С трудом, но мне удалось вызвать «Скорую», которая приехала очень быстро. Папу отвезли в районную больницу, с ним, что еще более дико для меня, поехал Вэл. Пока отца укладывали на носилки, он успел сказать маме:

— Собери своих и все расскажи, хватит молчать, они обязаны знать правду.

Мы с мамой провели несколько ужасных часов в ожидании звонка от Вэла. И когда он, наконец, позвонил, чуть не закричали от разрывающих нас эмоций.

— Вера, все хорошо, — проговорил он, как только я нажала кнопку приема вызова на телефоне. Врачи до сих пор в шоке, но с твоим папой все нормально — давление подскочило. Все обследования провели, никакого инфаркта, но доктор посоветовал пару дней провести под наблюдением. Успокойтесь, я скоро буду.

Договорив, он отключился, а я, плача от радости и облегчения, все пересказала маме, которая, казалось, последние минуты не дышала. Ожидаемо, она заплакала.

— Старичок мой — молодец, до последнего не сдается, — только и проговорила мама, плача, но на ее лице, тем не менее, появилась улыбка.

В тот же вечер в родительской квартире собрались два моих брата и сестра. Вот их я не видела, кажется, с момента моей свадьбы с Олегом. Боже, как же стыдно! Когда же это противное, омерзительное чувство самобичевания покинет меня. Когда при виде своих родных я перестану ощущать, какой эгоисткой была раньше, думая только о себе. Не знаю, наверное, никогда.

Несмотря на то, что мы давно не виделись, и Костя, и Кирилл, и Аня встретили меня с теплотой и улыбками. Вот она реальность жизни: твоя семья всегда будет рядом, всегда примет тебя таким, какой ты есть на самом деле, со всеми твоими тараканами в голове. Ибо нет ничего главнее и дороже, чем человек, в котором течет родная тебе кровь. Наверно, именно поэтому до сих пор в некоторых странах существует понятие «кровной мести» — за смерть родных врагам мстят смертью.

Братья быстро успокоили маму — им это всегда удавалось делать лучше. Практика, наработанная еще в детстве: сколько шалостей простила мама своим сыновьям, благодаря их дипломатическому дару переговоров. Этот дар пригодился им и сейчас: Костя работает психологом. С виду его работа несложная, только нужно знать, что успокаивает он не домохозяек от депрессии, а людей, которые оказались в экстренных чрезвычайных ситуациях. Да, мой брат работает в МЧС, и его то и дело отправляют в командировки — беда приходит оттуда, где мы ее не ждем.

Кирилл свой дар применяет в другой сфере — он преподаватель философии. Я знаю точно, на его лекции студенты ходят все и всегда, потому что он не просто рассказывает о мировосприятии, он их учит мыслить и духовно развиваться.

Аня обнимала меня долго и крепко. В глазах сестры боль — и ее причина точно во мне.

— Прости меня, родная, — прошептала она мне на ухо, а потом добавила, уже смотря на меня, — за своими проблемами мы совсем упустили тебя и твою жизнь. Сколько раз я порывалась помочь тебе... но Вика постоянно твердила, что у тебя все хорошо, что помощь тебе не нужна. Она же к тебе каждый месяц ездила, а потом совсем переехала к вам жить. Говорила, тебе с детьми помогает... Твердила, что ты изменилась, что зазналась, что не хочешь нас видеть... и мы верили. Не потому, что обижались, а потому, что думали — тебе так хочется, а для нас твое счастье превыше всего.

А мне и сказать нечего — мои родные приняли мой отказ от них и не выступили против, потому что просто любили, а я ...

— Пойдемте на кухню, мне вам нужно кое-что рассказать, — позвала нас всех мама.

Детей я сразу, после отъезда «Скорой» отправила в комнату. Какие же у меня прекрасные сыновья, все поняли без слов, только младший спросил:

— Мам, а деда скоро приедет обратно? Он обещал меня в зоопарк сводить.

— Скоро, мой родной, скоро, — ответила я ему, хорошо, что это правда.

Я шла последней, поэтому, когда в дверь позвонили, пошла открывать первая. На пороге стоял Вэл. Стоило мне его увидеть, заметить радость и счастье в его глазах, как я бросилась в его объятия — теперь мне ничего не страшно, любимый рядом.

На кухню мы зашли, взявшись за руки. Братья и сестра были очень удивлены, но старались этого не показывать. Аня, правда, заметив наши руки, улыбнулась, тепло и с радостью. А я, словно прочитав ее мысли, тоже начала улыбаться.

— Верочка, Вэл, присаживайтесь, — попросила нас мама.

Мы выполнили ее просьбу. Костя, профессионально следивший за нами, начал разговор:

— Вэл, значит?

— Да, — он встретил взгляд брата открыто, не прячась. — Вэл Ньюман. По национальности русский, но уже тринадцать лет живу в Америке, меня усыновили. Не курю, пью в меру, не анархист, не садист. Что-то еще? Ах, да! Не беден, имею долю в компании отца.

— Пока достаточно, — засмеялся Костя.

— Мы его потом на вшивость проверим, Вера, — вклинился Кирилл.

— Проверяйте! — мои слова прозвучали немного дерзко, но не от страха.

Я не боюсь, потому что знаю — Вэл пройдет любую проверку, а если не пройдет... я, все равно, буду с ним до конца. Люблю и точка!

— Дети, то что я сейчас расскажу, — голос мамы звучал глухо, — вы простите нас с отцом, мы добра хотели...

Жили-были Вася и Нина, простые парень и девушка, которые учились в одном классе, потом вместе поступили в профучилище: она — учиться на повара, он — на столяра. Отучились, женились... Жизнь молодых людей напоминала жизнь сотен тысяч других жителей необъятного союза, пока Нина не забеременела. Ребенка пара ждала и очень радовалась этому событию.