Я возвращаю долг - [25]

— Да, — отвечаю я.

— Почему не рассказал? — очередной вопрос от Веры.

— Боялся, — честно признаюсь, — не знал, как ты отреагируешь.

Она больше ничего не говорит. Заканчивает обрабатывать мне бровь и принимается за мои руки.

— Твое предложение о помощи, — начинает она, но я перебиваю ее.

— Оно искреннее, Вера, от всего сердца, прими его, пожалуйста. Мне не нужно ничего взамен, просто я хочу, чтобы ты была счастлива.

— Я приму его, — не вижу ее глаз, но улыбка на лице Веры мне прекрасно видна, — спасибо тебе за него... и за то, что заступился за Петю во дворе.

— Я не только за него заступился... за тебя тоже.

Произношу эти слова и касаюсь пальцами ее щеки — Вера поднимает голову. В ее небесных глазах стоят слезы, они готовы пролиться в любой момент. Вера быстро моргает и одна слезинка успевает сбежать по ее щеке. Я ловлю ее пальцем. А потом наклоняюсь и целую...

Чуть касаюсь ее дрожащих губ своими — меня самого немного трясет от волнения. Не спеша, очень осторожно целую Веру, а она робко отвечает мне. Мне мало этих поцелуев, я хочу страстный, сносящий голову, одурманивающий поцелуй, но до этого еще далеко...

Вера замирает, а потом отворачивается и отходит от меня. Хочется броситься за ней, повернуть к себе и поцеловать, наконец, ее нормально! Но пока нельзя, нужно контролировать свои действия.

— Вера, — мой голос чуть хрипит от бурлящего в крови возбуждения, — я сейчас свяжусь с отцом и поговорю с ним насчет лечения.

— Спасибо, — говорит она глухо.

— Пока не за что.

Поднимаюсь, подхожу к ней сзади и обнимаю.

— Я приложу все усилия, чтобы помочь тебе, — шепчу я ей в макушку, — потому что ты мне дорога... не как друг, а как любимая ...

От моих последних слов она напрягается... Сам не знаю, как проговорил это... Любимая ... да, Вера для меня именно любимая... все эти годы я думал о ней, потому что любил. Нет, не так. Думал и думаю, потому что люблю... Я люблю Веру...

Смысл этих слов доходит до меня не сразу, он словно воск медленно растекается по моему телу, заполняя каждую клеточку, обволакивая все внутри меня. Люблю... да, давно и навсегда. Грязный, голодный мальчишка много лет назад полюбил фею — прошли годы, и теперь молодой мужчина любит красивую женщину и готов бороться за нее. Это обо мне...

Я уже не представляю своей жизни без Веры, она стала частью меня. Внутри зреет четкое решение — за свое нужно бороться, и я готов к этому.

Глава 11. Вера

Я не знаю, что написано на моей странице Книги судеб, но четко понимаю — кто-то решил переписать мою жизнь заново, и я счастлива! Пусть этот незримый вершитель перечеркнет былое, пусть зальет его чернилами, пусть вырвет страницы с прошлым — у меня есть настоящее, и появилась надежда на будущее. Теперь я знаю это точно! Чувствую, живу этим пониманием. И оно, как адреналин для умирающего, заставляет мою кровь бежать по венам все сильнее и сильнее.

Хотя, нет! Не надо уничтожать все прошлое! Эй, там, наверху, оставьте пару моментов: мое детство, рождение моих мальчишек, встречу с Вэлом... моим спасителем. Он меня спас, не от Олега, а от самой себя — моей дурости, страхов, рабской покорности и безучастности к миру. Все это напоминает бред — не может жизнь измениться буквально за пару дней. Но оказывается, может.

И не надо от этого бежать, не надо пытаться вернуть все на круги своя — все, что не делает Бог, — все к лучшему! От этих мыслей мои губы растягиваются в улыбке. Счастье есть, его не может не быть!

Вчера, когда появился Олег, когда он стоял и оскорблял меня, я думала, что умру прямо там во дворе от стыда, от унижения, от горя и боли, но я выжила. Вэл мне помог. Если бы его не было рядом, не знаю, что стало бы со мной.

Я всегда чувствовала ненависть мужа к себе, только он ее умело прятал, либо переводил в другое русло, вуалируя иными эмоциями и поступками. Но вчера, видимо, отвращение ко мне достигло своего апогея — он больше не смог себя сдерживать и попытался уничтожить меня раз и навсегда. Каждое его слово, каждая фраза напоминали разрывные пули: они входили в мое тело, как нож в растаявшее масло, и рвали его на сотни ошметков, причиняя нестерпимые мучения. Я должна была сломаться после первых же признаний Олега, а я выдержала все до конца. Муж планомерно обрубал ветви моего дерева, оставляя голый ствол…  Ничего — я выращу новые!

Страшно вчера было только один раз — когда Олег бросился на Петю. Но Вэл не позволил совершить несправедливость. Дико признаваться, но мне ужасно хотелось, чтобы Вэл избил Олега посильнее. Внутри меня в тот момент проснулась какая-то дикая злость, хотелось с пеной у рта кричать:

— Бей! Бей его сильнее!

Воспитание и страх за Вэла не позволили мне так себя вести. Мне совершенно не жаль Олега — он заслужил.

Ночью, когда все уже спали, а ко мне сон не шел совершенно, и я сидела на кухне, ко мне пришел Петя. Сын сел рядом, крепко обнял меня и уткнулся носом в плечо, а потом... заплакал. В детстве он всегда так делал: когда ему было больно, когда его ругал отец, Петя приходил ко мне, прятал свое лицо у меня на плече и плакал, а я тихонько гладила его по голове и обещала, что все наладится.