Я воевал в Корее - [35]

Однажды из соседней деревни прибежал крестьянин и с волнением рассказал, что там творится что-то страшное. Вместе с нашими переводчиками и несколькими крестьянами я побежал в деревню. В деревне мы увидели маленького мальчика, который заливался горькими слезами. Его отец рассказал, что стоявшие у них в доме солдаты по очереди изнасиловали его больную жену.

Страшно подумать, как посмели эти негодяи напасть на больную женщину, которая едва держалась на ногах, и так постыдно воспользоваться своим «правом» завоевателей. По всей вероятности, преступление совершили солдаты нашей бригады, так как других войск там не было. Но преступников так и не наказали. А ведь в других армиях за это расстреливают.

Таких случаев было очень много. Особенно стыдно, что среди преступников были и солдаты стран Британского Содружества Наций. Я не мог смотреть без ненависти на людей, которые пользовались своей силой, чтобы издеваться над несчастными жителями.

На фронте американские и лисынмановские войска все еще пытались наступать. Линия фронта проходила на западном побережье по линии 38-й параллели, на восточном — немного севернее, а в центре, откуда мы недавно ушли, образовался выступ, обращенный на север. Китайские войска и корейская Народная армия подтягивали резервы и, по данным нашей разведки, готовились перейти в контрнаступление. Впрочем, это было ясно и без разведчиков.

Глава 12 Прощание с Кореей

Наступление началось в ночь на двадцать третье апреля. Китайские войска отбросили лисынмановцев как раз на том участке, с которого нас отвели, и прорвались на глубину до десяти километров. Нас снова бросили на передовую, к Кванамни, где наши новозеландские артиллеристы поддерживали лисынмановский полк. Лисынмановцы не теряли зря драгоценного времени — они уже бежали на юг. Впереди на «виллисах» мчались штабные офицеры. Это был еще один массовый «отрыв от противника».

Солдаты с ужасом рассказывали о «свирепых» китайцах «на белых конях», которые окружили их со всех сторон. Что им было делать, как не обратиться в бегство? Мы никогда не встречались с этими мифическими великанами, о которых американцы и лисынмановцы распространяли множество небылиц.

Участок, куда мы прибыли, наши солдаты в течение многих недель пядь за пядью отвоевывали у противника ценою больших потерь. А теперь лисынмановские вояки поспешно бросили его. Это не могло не возмутить нас. К ночи дорогу забили охваченные паникой беспорядочные толпы солдат. Они хотели только одного — как можно дальше уйти от наступающих китайцев.

Начала отходить и новозеландская артиллерия. Мы очень обрадовались возможности последовать их примеру, так как нас послали прикрывать ее отход. Нам пришлось идти пешком, пока нас не подобрали автомашины. К этому времени китайцы, не встречая весь день никакого сопротивления, продвинулись так далеко, что оказались совсем рядом с нами. Наконец мы сели в автомашины и двинулись в путь, оставляя позади сотни спасающихся бегством лисынмановских солдат.

Остановились мы в долине, с трех сторон окруженной горами, — мало подходящая позиция для того, кто ожидает нападения противника. В два часа ночи австралийцы, располагавшиеся несколько севернее нас, сообщили, что их обстреливают и что китайские войска наступают, пробиваясь через толпы бегущих лисынмановских солдат. И действительно, китайцы продвигались в темноте с поразительной быстротой — они использовали смятение, охватившее лисынмановские войска.

В четыре часа ночи австралийский штаб попал под огонь противника и две роты австралийцев вступили в тяжелый бой. Китайцы изо всех сил старались пробить брешь в позициях австралийцев, на помощь которым мы бросили одну из наших рот. Австралийцы оборонялись исключительно стойко, сдерживая сильнейший натиск китайцев, в то время как вся линия фронта откатывалась назад.

В половине пятого мы начали отходить на более удобный для обороны участок, как вдруг все ожило и на нас обрушился мощный шквал ружейно-пулеметного огня. Под огнем противника мы поспешно отступили к высоте позади нас. Как потом выяснилось, мы должны были закрепиться здесь еще накануне вечером, и теперь нам приходилось расплачиваться за свою оплошность.

Рассвет застал нас на открытой местности, и мы представляли собой удобную мишень для китайцев, которые залегли на гребнях высот и вели сосредоточенный огонь из пулеметов и минометов по нашим отступающим ротам. Большинство офицеров штаба батальона тотчас же умчались на своих машинах, но наш полковник не оставил позиций, пока не ушел последний «виллис». Ворвавшись в долину, китайцы завязали бой с нашими ротами. Одну из них они чуть не отрезали, но ей удалось пробиться к своим, хотя и с большими потерями.

Отбив атаки передовых китайских подразделений, мы в полном порядке отступили к позициям, расположенным южнее горного перевала. Мы подготовились к обороне перевала, который нужно было занять накануне. Китайцы наступали с головокружительной быстротой. Они применяли великолепную тактику, отлично маневрировали, и это сковывало наши действия. За все время войны мы никогда не были так близки к полному разгрому, как в эти дни.