Я влюблена - [9]

В этот момент, в этой ситуации ничего не казалось настоящим. Но она хотела продлить это ощущение как можно дольше.

— Да, настоящая.

Он вытянул руку за ее спиной и, положив ладонь на ягодицы, притянул ее поближе к себе. Их губы слились в медленном глубоком поцелуе. Эти спокойные утренние объятия мало напоминали страстные объятия прошлой ночи. Фан подрагивала всем телом, ее кожа почти болезненно реагировала на его прикосновения.

Почувствовав его возбуждение, она тихо застонала. И эти стоны утонули у него во рту.

Сколько раз они вот так просыпались по утрам в объятиях друг друга?

Несмотря на то что они занимались любовью достаточно много, страсть никогда не покидала их и всегда была такой же сильной, как в первую ночь. От маленькой искры она возгоралась ярким пламенем.

В это утро пламя горело медленным огнем. Волнующие, проникновенные прикосновения и тихий шепот. Они оба нуждались в сохранении этих минут навсегда.

Фан прижималась к Алексу с каждым новым приливом желания. Он вздрагивал в ее объятиях, его крупное тело напряглось. Фан почувствовала, как слезы подступают к глазам. Она так долго жила одна, с чувством опустошенности и неприкаянности, которое исчезло сразу, как только Алекс прикоснулся к ней. Она провела целых пять лет, стремясь создать свой мир, мир без Алекса. И меньше чем за двенадцать часов поняла, что это невозможно.

Алекс перевернулся на бок, и Фан испугалась, что он отстраняется от нее.

— Я слишком тяжелый, солнышко, — прошептал Алекс, ослабляя ее объятия, чтобы он мог пошевелиться. Его рука скользнула под нее, тотчас перевернув ее на бок. Но эта близость не убедила Фан. Она закрыла глаза, отталкивая от себя страх. — Я тосковал по тебе, Фан, — сиплым голосом признался Алекс.

Слезы опять подступили к ее глазам, и, чтобы он их не заметил, она прижалась лицом к его груди.

— Я провел эти пять лет, убеждая себя, что между нами уже не может быть того, что было раньше. — Он погладил ее по волосам и положил их на ее обнаженное плечо так, что концами они коснулись его живота. — Думаю, я все это время знал, что обманываю себя.

Фан молчала. Она не могла произнести ни звука — мешал ком, застрявший в горле.

— Нам нужно поговорить, — вдруг заявил Алекс.

Ее охватила паника. Она не чувствовала себя готовой говорить о случившемся. Она меньше всего сейчас хотела что-либо обсуждать.

— Не сейчас.

— Мы не можем откладывать, — возразил Алекс мягким, но вместе с тем неумолимым голосом.

— Я знаю. — Фан подняла голову и улыбнулась ему, надеясь, что в утреннем свете, тускло пробивающемся сквозь плотные черные портьеры, страх, заполнивший все ее существо, не будет заметен. — Но мы же не можем обсуждать это прямо сейчас?

— Почему?

Потому что я до смерти боюсь того, что скажу. Все произошло слишком быстро, Алекс. Мне нужно время, чтобы понять, что я сделала и почему я это сделала, проговорила мысленно Фан.

— Потому что я умираю от голоду, — извиняющимся тоном произнесла она.

— Ты проголодалась?

Казалось, Алекс был удивлен столь прозаическим желанием.

— Прошло много времени с тех пор, как я последний раз ела.

Алекс вглядывался в ее лицо, будто старался определить, правда это или нет.

— Ты же не собираешься заморить меня голодом? — капризно спросила она, выпятив нижнюю губу.

Сомнение исчезло с его лица, губы изогнулись в улыбке, которая кольнула ее прямо в сердце, в ее глупое, истерзанное сердце.

— Полагаю, мне надо накормить тебя, — нахмурился Алекс, раздумывая. — Но у меня здесь ничего нет. Я убрал отсюда кухню еще до того, как в прошлом месяце уехал в Виргинию. Нам придется поесть где-нибудь в ресторане.

— Хорошо. — Фан постаралась сказать это не слишком нетерпеливо. Выйти на улицу. Это ей сейчас необходимо более всего. Она хотела оказаться вне этой кровати, вне этой комнаты, где-нибудь в милом и спокойном месте. Где-нибудь, где она могла бы собраться с мыслями.

Было совершенно очевидно, что Алекс не разделял ее чувств, но, так как в доме не было съестного, он не мог возразить.

— Ванная там, — кивнул он на лакированную дверь напротив. — Я приму душ внизу. В целях экономии воды я бы предложил принять душ вместе, но тогда, пожалуй, ты сегодня не поешь.

Фан покраснела и прикусила губу, дабы с языка не сорвалось согласие принять душ вместе с ним. Алекс, казалось, ждал чего-то, но она ничего не сказала, и тогда, вздохнув, он высвободил руку из-под нее, свесил ноги с кровати и сел. Через плечо он бросил последний взгляд на ее стройное тело и поднялся.

Его мужская красота в который раз приковала к себе внимание Фанни. Широкие плечи, узкая талия, гладкие мускулистые бедра… Он всегда работал над собой, вставая на рассвете на пробежку, а в обед ходил в гимнастический зал. В сущности, он был одним из ленивейших людей в мире, поэтому старался много работать, чтобы скрыть это.

Фан наблюдала за ним, когда он пересекал комнату широкими, неторопливыми шагами, удивляясь на себя, что могла позволить ему уйти из своей жизни.

Он остановился у двери и, повернувшись, поймал ее пристальный взгляд. Наверное, по выражению ее глаз он понял, о чем она думает, ибо на его лице появилась улыбка, выражающая чисто мужское удовлетворение.