Я вижу тебя - [56]
— Да, Профессор, — Мигель вместе с семьей встречал Новый год в доме abuela. На всех комнат не хватало, как и кроватей, но Мигель мог лечь где угодно, даже на полу. — Спокойной ночи, Олдридж. Несмотря на то, что ты временами слишком вор...врол...ворчливый.
Пауза.
— Блин, док, не злись. Ворчать тоже неплохо. Клянусь. Только не злись.
Олдридж откашлялся.
— Я не злюсь.
— Клянешься?
— Да, — тепло согласился Олдридж
— Отлично. Спокойной ночи, док. На случай, если я еще этого не говорил. Хотя. Говорил же?
— Говорил, но я не против повторения, милый. Не забудь выпить воды, хорошо?
— Не забуду. Обещаю.
— Тогда спокойной ночи, — пожелал Олдридж и отключился.
Мигель пошел, шатаясь из стороны в сторону, за стаканом воды.
***
Среда, 1 января.
Дом бабушки Мигеля.
Город Понсе, Пуэрто-Рико.
Мигель проснулся от светившего в глаза солнца и адской головной боли. Во рту пересохло, и словно кто-то нагадил. Мигель понял, что не только не почистил на ночь зубы, но и щетку с собой не взял, чтобы хоть утром это сделать.
Может, если он закроет глаза, то снова сможет заснуть, а потом проснуться без устойчивого желания сдохнуть.
Кто-то толкнул его в бок. Не больно, но мешая возможности поспать подольше.
— Поднимай задницу. Немедленно.
Алондра.
— Отвали, Лонни. Оставь меня в покое.
Она пнула его сильнее.
— Не-не, не в этой жизни. Ты немедленно поднимешь свой зад и поможешь Жозе, потому что он в меньшинстве, а против него объединились почти все. Джулия делает все возможное, но ее никто не слушает. Вэл не помогает, но хотя бы, как остальные, на него не наезжает. Я тоже попыталась, но ты — тебя они послушают. Старший внук и все такое. Бесценный nieto>37.
Мигель открыл глаза и перед ними поплыло.
— Что?
Алондра вцепилась в его руку и попыталась поднять.
— Ну же, у нас на это нет времени.
— А чтобы проблеваться выделишь минутку?
— Нет. Пойдем же. Они сожрут его живьем.
— Могу я хотя бы отлить?
Алондра нетерпеливо распыхтелась.
— Давай, поживей.
Мигель ввалился в ближайший туалет и очень обрадовался, что там никого не оказалось. Алондра следовала за ним по пятам. Он тоскливо посмотрел в сторону душа, понимая, что что бы внизу ни происходило это не на шутку завело его обычно спокойную сестру, а значит ничего хорошего ждать не стоило. Мигель проглотил несколько болеутоляющих таблеток, затем почистил зубы пальцем.
Выйдя из ванной, парень услышал громкие голоса, а Алондры нигде не наблюдалось. Мигель пошел на звуки, раздававшиеся с внутреннего дворика, где собралась большая часть его семьи. Несколько человек спорили на такой громкости, которая разрывала итак нездоровую голову Мигеля. Abuela же лупила Жозе своим chancla>38. Это был всего лишь шлепанец, но все же. Резина наверняка оставляла жгучую боль.
— ¡Basta>39! — Мигель на свою голову встал между бабушкой и братом, получив от нее тапком. — Да, прекрати!
— Не мешай, мальчик! — по-испански быстро проговорила бабушка. — Прочь с дороги или тебе тоже перепадет.
Мигелю казалось, что голова его вот-вот взорвется. Он огляделся по сторонам в поисках родителей. Мама казалась разъяренной, а папа сильно встревоженным и растерянным. Башмаком орудовала мать отца, а папу учили уважать старших, особенно свою mamá. А mamá Мигеля тем временем выкрикивала своей suegra>40 такое, отчего уши парня скручивались в трубочку.
— ¡Maldita sea la madre qиете parió!>41 — проорала мать Мигеля его бабушке, и во дворе послышался общий ропот. Наверное, мама зашла слишком далеко. Даже если аbuela немного свихнулась, оскорблять родословную свекрови, все же, было охренеть, как серьезно.
Мигель просто мечтал, чтобы ибупрофен поскорее подействовал.
Abuela с бледным лицом и горящими глазами повернулась к жене сына:
— ¡Vete pa’l carajo!>42
Mamá стукнула papá в грудь.
— Она только что меня послала. Ты так и будешь молчать?
Papá выглядел так, словно мечтал исчезнуть.
И тут открыл рот Жозе.
— Я не сделал ничего плохого, — выдал он, с мятежным видом сложив руки на груди. — Ты из меня это тапком не выбьешь, аbuela. Не получится.
— Уж я-то постараюсь! Кто-то должен спасти тебя от адского пламени, уж если твоя madre puta>43 не в состоянии.
— Анисета, он гей, — парировала мама. — А не одержимый дьяволом, и если ты еще раз его ударишь, клянусь Богом, я...
— Стойте, — рявкнул Мигель. Он посмотрел на Алондру и поморщился, когда спор возобновился. — Что произошло? Кто его выдал?
— Ты знал? — ахнула аbuela. — Знал и ничего нам не рассказал?
— Я сам себя выдал, — сказал Жозе. — Подумал, зачем начинать новый год с тайны, которая так меня тяготила? Хотя и не должна была. К тому же, — добавил он. — Она сама спросила.
Abuela возмущенно ахнула.
— Ничего подобного.
Валерия заговорила впервые с того момента, как Мигель вошел в гущу ссоры.
— Вообще-то, аbuela, он в некотором роде прав. Ты сама спросила Жозе, планирует ли он вообще встречаться с девочками. И когда он ответил «нет», ты спросила почему. И он тебе не солгал.
Мигель и Алондра изумленно уставились на сестру. Валерия пожала плечами.
— Слушайте, он гей, но нашим быть не перестал. Мы же не можем вычеркнуть его из семьи только потому, что он не оправдал наших ожиданий. Если уж на то пошло, половине присутствующих грозит то же самое по тем или иным причинам, — она осмотрела двор, и хотя больше не произнесла ни слова, некоторые опустили или вовсе отвели глаза от ее осуждающего взора. — Я другого брата не хочу. И этот вроде неплох. Уж если шестилетний ребенок способен пережить рождение двоих братиков, я думаю, что все мы сможем привыкнуть к тому, что Жозе нравятся мальчики.
Его зовут Ройал, но он вовсе не прекрасный принц. Он вообще к принцам отношения не имеет, хотя, наверное, можно сказать, что я когда-то любила его. Он лучший друг моего старшего брата. Пока мы росли, Ройал обедал у нас каждую субботу, беспощадно дразнил меня и делал вид, что я раздражаю его. Когда я стала достаточно взрослой, он пригласил меня на первое в моей жизни свидание. Ройал научил меня водить машину. Сопровождал на выпускной бал. Подарил мне мой первый поцелуй… среди всего прочего. С ним я испытала вкус первой, всепоглощающей и удивительной любви с бессонными ночами. Впереди у нас была целая жизнь.
Меркурий — первая планета от Солнца, Венера — идёт за ним, является самой горячей планетой в Солнечной системе. Они находятся на невероятно большом расстояние друг от друга, но что, если однажды они встретятся? Их схожесть проявляется в абсолютном отсутствие чувств, но есть кое-что сильнее. Кое-что, что прорывается сквозь самую твердую землю наружу и расцветает. Их сердца больше не глыбы льда и время снова начнет свой счет. Время для них снова закружится, но когда-то оно может уйти сквозь пальцы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что может быть общего у молчаливого, угрюмого парня из глухой деревни и молодой, перспективной девушки из Москвы? Где вообще эти два человека, из разных кругов общения, социального статуса и абсолютно противоположных взглядов на жизнь могут встретиться? Однако, случай решил все за них и буквально столкнул их лбами! Эрике пришлось забыть о хорошей жизни в городе и на ровне с сельскими жителями, учиться зарабатывать свой хлеб тяжелым трудом, и горькими слезами разочарования. Незаметно, со временем, враждебные чувства молодых людей, переросли в большую, настоящую любовь, но! Смогут ли они пронести это светлое чувство через всю жизнь, или при первых же испытаниях, их любовь и доверие будет разрушено? Недоверие, чрезвычайное происшествие, (которое наложило отпечаток на всю их жизнь), и разлука на долгие годы…все это пришлось пережить молодым влюбленным, прежде чем снова посмотреть в глаза друг другу.
Когда я впервые увидела Уилла Монро, я приняла его за типичного придурка из Лос-Анджелеса - слишком красивый, слишком богатый, слишком любит свои пробиотические смузи из капусты. В следующий раз, столкнувшись с ним на родительском собрании его дочери (я - учитель, он - родитель), я заметила его стальные серые глаза, твёрдую грудь под накрахмаленной белой рубашкой и его предположительно свободный безымянный палец. И все, я попалась на крючок. Если бы мы были героями фильма, он бы соблазнил меня и взял прямо там, на столе директора.
После того, как она увидела своими глазами убийство своей матери собственным отцом, сошедшим с ума, в ее душе и разуме не осталось веры в человечность, и желание отомстить всему миру за свою загубленную жизнь привело ее к самому краю бездны.