Я видела детство и юность XX века - [65]
По дороге кучер говорил: «Была жена, дочь — врач, сын — инженер. Все было. Немец помешал».
Ночевала в медсанбате[161]. Одна землянка — сортировочная. Туда приносят, привозят раненых. Вторая — для эвакуации, самая благополучная. Операционная в домике, там освещаются керосиновой лампой. Хирург Макаретов — маленький толстяк с короткими пальцами, которые поразительно ловко работают. Два мальчика — санитар и лечащий врач. Его отбили у немцев партизаны.
Яркая луна, ориентир — голая сосна с шапкой. В автороте Апполонов прорабатывает «Наполеона» Тарле. Пустая деревня. Нашла редакцию по дыму из трубы. По дороге видела сад при пустой избе — заботливо привязаны к палкам кусты роз, грушевые деревья.
Петерчук принят в кандидаты партии. «Если бы я был грамотным, писал бы стихи. У меня любовь к стихам». Погиб Цуканов — прямое попадание в землянку редакции. Рассказ Петерчука, как он рыл себе лунку. В первую очередь, естественно, думает о машине. «Замаскировал ее ветками, а сам лег под нее. По глазам часового слежу, где самолет пикировал. Учу историю партии, но ничего с собой не могу поделать — засыпаю на первой странице». Едем ночью. Костры на обочине, пушки, люди в плащ-палатках.
Военный госпиталь расположился частично в землянках, остальные в палатках. Одна медсестра рассказала, как в начале войны боялась бомбежек. «На столе лежит боец. Я должна подготовить его к операции. Сейчас придет хирург. А тут налетел немец, стал бомбить. Шум адский, в окошечко вижу — что-то горит. От страха все забыла и залезла под стол. Входит хирург со стерильными руками. Мне стало так стыдно… Теперь свыклась, боюсь не меньше, но помню, что наше дело спасать людей».
Провела сутки в медсанбате. Ужасные условия. Оперируют в землянке при коптилке. Поразили меня люди. Хирурги Селиверстов, Тимофеев, Цифранович. А сестры: Лена Макаренко, Оля, Зоя. Здесь, естественно, оперируют тех, которых нельзя довезти до госпиталя. Много «животов», ампутаций. Никакой анестезии. Не хватает перевязочного материала. Стирают и кипятят старые бинты. Немецкую бочку приспособили под автоклав. Изобретают замену нужных инструментов. Селиверстов винит себя за каждую неудачную операцию, ходит мрачный. Ни с кем не разговаривает. При мне привезли «живот», у которого все кишки были в земле. Этот боец попал под минный обстрел несколько часов назад, но еще был жив. Селиверстов решил попробовать спасти человека, хотя все говорили, что надежды нет. Тот умер на операционном столе. Селиверстов уверен, что виновата медицина.
У меня собрался интересный медицинский материал, но едва ли его используют — он такой страшный. Бедная, нищая мы страна, где нет бинтов, нет ваты, не говоря о всем остальном. Но люди замечательные.
Ночью въезд в Москву. Неожиданно оказались на Ландышевой аллее ЦПКО, по сторонам ничего не видно. Глаз привык к лесу, и кажется, что это не дома, а лес. Невозможно ориентироваться.
Дома плюс шесть. Все предметы ледяные. Уголек закопал все мои перчатки в снег во время прогулок. Почти не ел, очень скучал. Аля о батонах хлеба. Илья устал.
Мама сегодня стала донором.
Каплера посадили. Нечего влюбляться в дочь Сталина.
Бальтерманц ранен, в госпитале. Тоня решила рожать.
Ежедневно «Последний час». Сегодня Курск!
Илья на Воронежском фронте, вернее, на Курском. У Славиных холод и мрак. Мама все победы приписывает Жукову. Американцы начали волноваться, что мы победим одни.
Сегодня Лозовая. Говорят, мы на улицах Ростова. Я жду скоро Харькова. Алигер рассказывала о летчиках. Герой понимает, как хорошо жить, и начинает трусить.
Ненадолго хватило моего фронтового заряда. Ночью ты снился, утром ревела.
Много произошло за это время. Были взяты Краснодар, Павлоград, Харьков. Думали, что вот-вот будет отобрана Полтава. Все забрали. Немцы в предместьях Харькова. Кадриль страшная, смертоносная.
Под Москвой непонятное. Беспокойное отступление немцев. Они все увозят, оставляя заслоны, которые сдерживают наши силы.
Все очень мрачно. Танцы перед Англией и Америкой. Весна. Тает. Очень надоело жить. Звонок о пайке для Уголька.
На днях отдали Харьков. Очень все страшно.
Заключила договор о немецком рабстве.
Второй день рождения без тебя. Ничего на свете не хочется. Жру, вчера мне безумно захотелось сладкого кофе. Выпросила кусочек сахара у Савы. Боря, ты должен быть.
Второй раз отдали Белгород.
Постараюсь вести дневник регулярно. Настоящая весна, даже жарко. Москва ждет налетов и наступлений. Напряжение перед грозой. На фронте затишье. Обе стороны накапливают силы. Вчера написала о французах в Германии по письмам, найденным на убитых. Пришла Софа: «Я не буду мешать. Мне необходимо, чтобы рядом был человек». Принесли мой паек: повидло вместо сахара, 100 грамм масла, полкило фасоли, соль и спички. Была в Литфонде, регистрировала карточки Ильи, очередь. Забегала к Илье, он в плохом настроении. Ездила в «Комсомолку». Редактор хочет, чтобы подписывалась или Эренбург, или Иванова. Нашел физиологию в статье — не нужно. Как будто дети рождаются в капусте. Ничего не поделаешь. Буду переписывать. В 7 часов утра пришла мама, стоит в очереди на донорском. Нужно массу написать. Да, вечером были Рая и Нина.
«Пойти в политику и вернуться» – мемуары Сергея Степашина, премьер-министра России в 1999 году. К этому моменту в его послужном списке были должности директора ФСБ, министра юстиции, министра внутренних дел. При этом он никогда не был классическим «силовиком». Пришел в ФСБ (в тот момент Агентство федеральной безопасности) из народных депутатов, побывав в должности председателя государственной комиссии по расследованию деятельности КГБ. Ушел с этого поста по собственному решению после гибели заложников в Будённовске.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).