Я вернусь за тобой - [53]

— Нет, — говорит он, осторожно приподнимая мой подбородок, но достаточно крепко, чтобы я посмотрела ему в глаза. — Больше никаких таблеток, Харпер. Пообещай мне. Они, может, и помогают, но одновременно с этим делают тебя слабой и зависимой. Твой отец давал тебе эти таблетки для того, чтобы контролировать тебя, понимаешь?

Я вырываюсь из его объятий и отворачиваю голову в сторону.

— Если ты никогда не преодолевал панику, тогда ты даже не сможешь понять каково это. Я чувствую, будто погибаю Джеймс. Словно мое сердце вырвали из груди и моя жизнь окончена. Если у меня не будет этих таблеток, мой разум приходит в действие, подключая мое неудержимое воображение. Представляя мою собственную смерть. Представляя конец всего. Его неизбежность. Если у меня не будет таблеток, то я сдамся. — Я смотрю на него потерянным взглядом и сглатываю. — Ты забираешь у меня чувство обреченности. С тобой я чувствую себя защищенной... словно ты мое лекарство. Но без тебя... — Я качаю головой.

Его ладони находят мою талию еще раз, и он притягивает меня ближе к себе, и жар, излучаемый его телом, смешивается с жаром его взгляда, заставляя меня хотеть раствориться в нем, стать неотъемлемой частью Джеймса и никогда не отпускать его.

— Харпер, малышка, я не могу пообещать тебе никогда не разлучаться. Это будет совершенно нечестно. Но я могу пообещать тебе одну вещь. Если я уйду, я обязательно вернусь за тобой.

— Сколько у тебя займет времени, чтобы вернуться ко мне? — спрашиваю я, отчаянно желая зацепиться за какое-то количество дней. — Скажи мне количество дней, чтобы я могла считать их.

Он смеется надо мной, и я подхватываю, хихикая в ответ.

— Харпер.

— Джеймс, я прекрасно понимаю, что это невыносимо глупо, но, пожалуйста, дай мне конкретное число дней. Пять дней?

— Пять?

Он опять смеется, но этот смех от души. Искренний смех. Как будто он сейчас слышит самую смешную вещь, которую ему доводилось слышать.

— Пять дней. — Произносит он вновь, легко выдыхая слова. — Это очень мало. Я не смогу сделать ничего за пять дней, Харп. Как насчет четырнадцати?

— Четырнадцать! — Теперь приходит моя очередь смеяться. Только на этот раз я потрясена. — Ник всегда уходил не больше, чем на десять дней, самое долгое насколько он покидал меня — это восемнадцать дней. И то, я практически чуть не умерла от сердечного приступа за это время. И теперь он пропал на триста тридцать четыре дня.

— Шшшш, — говорит он мне успокаивающе. — Я могу пообещать десять дней, хорошо?

— Я не знаю, — я не могу прекратить говорить о десяти днях. — Десять дней ощущается, как вечность...

— Всего десять дней. Ты можешь их считать...

— И ты не опоздаешь? — я умоляюще спрашиваю у него. — Ты не забудешь про меня?

— Я не забуду, — говорит он и целует меня еще раз. Кончики его пальцев зарываются в мои волосы, и он слегка оттягивает мои светлые пряди назад, чтобы прошептать мне в рот. — Я обещаю тебе, что никогда не буду опаздывать.

Я вздыхаю с облегчением. Но это всего лишь крохотное облегчение. Это глупая мольба о том, чтобы он дал мне это обещание, была сделана, потому что существует множество способов нарушить это обещание. Я просто настраиваю себя заранее на разочарование и окончательное расставание с ним. Потому что это неизбежно...

— Так, — кричит Саша из гостиной. — Я готова.

Джеймс целует меня еще раз и затем ведет меня обратно в гостиную.

— Я так голодна, я хочу морепродуктов.

— Это же пустыня. Тебе придется довольствоваться лишь рыбными тако.

— О. — Я позволяю разочарованному вздоху сорваться с моих губ, но затем улучшаю свой настрой, чтобы не разрушить этот восхитительный момент замечательного вечера. — Хорошо, рыбные тако вполне подойдут.

Во время своего нахождения на пляже, я не пользовалась своим преимуществом и не наслаждалась морской пищей, я не была частым посетителем милых и приятных ресторанчиков с хорошей кухней. Я брала еду только навынос. Я даже никогда не пробовала рыбное тако. Мы обычно ели на корабле, когда прибывали в какой-либо порт. Но если мы шли в ресторан, это были не крохотные закусочные на пляже, где обычно можно запросто найти рыбное тако. Но если это все, что я могу получить тут, то тогда я воспользуюсь этой возможностью.

Мы все загружаемся в душный «Хаммер». Саша громко жалуется на то, какими горячими ощущаются кожаные сидения, и стремительно пересаживается на плоский подлокотник, который кажется мне таким же большим, как и стол. В «Хаммер можно поместить длинную симпатичную скамью, чтобы человек мог использовать ее как кровать. Но нет. Здесь расположены два сидения обычного размера и что-то напоминающее стол посредине.

— Саша посади свою мелкую задницу на место, — рявкает на нее Джеймс. — И пристегни ремень безопасности.

Она делает так, как он сказал, но не прекращает возмущаться.

Я улыбаюсь ей, мы похожи на семью. Джеймс говорит о ресторане, пока мы едем по длинной подъездной дорожке, затем ждем, чтобы пропустить одиноко плетущуюся машину, перед тем направиться в лучах заходящего солнца в Палм-Спрингс. Саша говорит о том, о чем говорят все подростки ее возраста. А я размышляю по поводу прошлого года, но эти воспоминания для меня стали уже такими же призрачными, как мираж, когда ты начинаешь видеть всякие виды кактусов. Я вспоминаю события, когда я была ребенком. Вспоминаю то, что было так давно, до того пока я разочаровалась в моей семье и променяла ее на жизнь наполненную только ожиданием.