Я вернусь - [49]

Единственное, о чем она просила, это о практических знаниях. Об экспертизе Шмидта ходили легенды. Он не оканчивал профильных вузов, но разбирался в искусстве лучше любого профессора. Он с первого взгляда мог сказать, подделка перед ним или оригинал. Ольга была поражена, когда Семену Яковлевичу удалось доказать, что набросок Пикассо, купленный одним из местных князьков на аукционе за немыслимые деньги, – искусная подделка. Хотя многочисленные экспертизы иностранных специалистов утверждали обратное. Но Шмидт оказался прав.

Его часто звали в музеи, он был вхож во все частные коллекции, скрываемые за семью замками, и для своего небольшого магазинчика, похожего на склеп, отбирал вещи лично, опираясь на собственный вкус. Поэтому каждый его экспонат (язык не поворачивался назвать его товаром) был шедевром.

Семен Яковлевич быстро разглядел в молоденькой тоненькой девице пылающую страсть к красоте. И хотя частенько ворчал на нее, стал потихоньку раскрывать секреты своего мастерства. А после смерти завещал лавку ей, негласно сделав ее экспертом номер один на рынке. И теперь это все безвозвратно потеряно.

Настроение было испорчено. Ольга надеялась отвлечься походом в ресторан, поэтому заставила себя вылезти из ванны, одеться, накраситься и изобразить улыбку, когда Рик посадил ее в машину и привез в пафосное место.

– Мне кажется, тебе здесь должно понравиться, – заверил он Ольгу, помогая выйти из машины.

– Я так полагаю, что бургеры здесь не подают? – Она подняла брови, с интересом рассматривая ресторан, который разместился в современном сером здании с полностью стеклянными стенами. За ними мерцал приглушенный свет и царила атмосфера неги.

– Нет, – засмеялся Рик, – боюсь, я не знаю и половины блюд, которые они здесь готовят.

– Ну что же, – оживилась Ольга, – пусть попробуют нас удивить.

Ресторану это удалось. Неприятности начались на входе. Пожилой официант, одетый во фрак и припорошенный легким презрением во взгляде, преградил путь Рику:

– Извините, мистер, но у нас дресс-код. – Он окинул выразительным взглядом Рика, явившегося в ресторан из гида Мишлен в потертых джинсах и мятой футболке. Ольга взглянула на мужа глазами официанта и пришла в ужас – это она виновата, что позволила ему отправиться сюда в таком виде. И как она могла вообще не обратить внимания на его внешний вид? Это все ссора с Арсением. При воспоминании об Арсении настроение стало еще гаже.

– Принесите ему пиджак, – распорядилась она, прекрасно зная, что в уважающих себя ресторанах всегда предусмотрены варианты решения проблемы дресс-кода. Официант кивнул и удалился.

– Ого, кажется, он тебя испугался, – рассмеялся Рик, в отличие от Ольги, ничуть не обескураженный легкой стычкой. Ресторан ему посоветовала одна из работниц, она видела новость о его открытии и предположила, что его жену надо отвезти именно в такое место. Скрытую издевку в ее голосе Рик предпочел не заметить.

Официант вернулся и молча протянул Рику подходящий по размеру пиджак, жестом предложив следовать за ним.

Столик, который для них зарезервировали, находился посреди зала. В дальнем углу играло струнное трио, верхний свет был приглушен, а на столиках мерцали слегка оплавившиеся свечи.

– Романтика! – заключил Рик, садясь за стол и оглядываясь по сторонам. Женщины в вечерних туалетах, мужчины в костюмах с галстуками, некоторые даже потрудились украсить себя бабочками.

– Надо было мне посмотреть информацию в Интернете, тогда тебе не пришлось бы меня стыдиться, – понизив голос, виновато покаялся он.

– Да брось ты, – фыркнула Ольга, – я тебя ничуть не стыжусь.

Не успел Рик задать очередной вопрос, чтобы удостовериться в том, что Ольга не считает его дикарем, как появился давешний официант и, протянув им меню, осведомился, что они будут пить.

– Колу, – заказал Рик.

Официант, надменно приподняв бровь, нарочито вежливо сообщил:

– Извините, сэр, но мы не подаем колу.

– А спрайт? – удивился Рик.

– И спрайт тоже, – снова подчеркнуто вежливо сообщил официант.

Ольге он начинал действовать на нервы. Она легко считывала все, что он думает о ее муже, и такое отношение вызвало стойкую неприязнь.

– Принесите нам пока воду без газа, а вино мы подберем к блюду, – резко захлопнув винную карту и протягивая ее официанту, распорядилась она. Тот молча кивнул.

– Да, местечко что надо, я сюда совершенно не вписываюсь, – ухмыльнулся Рик, погружаясь в изучение меню. – Консоме? Это что? – наивно спросил он, не дождавшись, пока официант отойдет достаточно далеко. Тот развернулся и с жалостью уставился на мужчину.

– Это нечто вроде супа, – и снова эта проклятая елейная вежливость.

– Надо же! – удивился Рик. – Почему не написали, что это суп?

– Потому что это не суп в обычном его понимании, сэр, – процедил официант.

– А «Марешаль»? – снова задал вопрос Рик, и Ольга, посмотрев на официанта, решительно отложила меню в сторону.

– Знаешь, Рик, мне захотелось тех бургеров, которые ты предлагал, – сообщила она мужу. Резко встав, она распорядилась: – Отмените заказ, мы поужинаем в другом месте.

– Но, Олья… – не понял Рик.

– Пойдем, дорогой.

Ольга протянула ему руку, и тот, после секундного колебания, взял ее. Вместе они вышли из ресторана, игнорируя взгляды посетителей и растерянного официанта, – с таким он сталкивался впервые. Обычно люди, зашедшие в пафосные места по ошибке, тушевались и пытались заискивать перед персоналом. Именно это заискивание и выработало за долгие годы работы презрительность в его взгляде. Но чувство собственного достоинства этой женщины ошеломило. Она очень органично смотрелась в интерьере дорогого заведения, ее спутник был неотесан, но при деньгах (такие вещи он считывал на невербальном уровне), неужели ей и правда захотелось бургеров?