Слушает и уточняет:
— Вы его ни в чем не обвиняете? Так, так, — кивает головой. — Вы сами должны понимать, какая нагрузка на школьников в школе, особенно в последних классах. А у него и секции и репетиции и общественная работа. — …, - Да, он пользуется авторитетом в школе среди подростков, иначе бы его не избрали секретарем комсомольской организации школы. И не доверили бы вести спортивную секцию среди старшеклассников. Да, да. До свидания, Николай Николаевич, — кладет трубку. Встает и выходит из канцелярии.
По дороге сообщает:
— Тебя ни в чем не обвиняют. На танцах произошла драка среди подростков города. Я что-то не поняла. Драка не понятная. Какая-то организованная драка или драки. Впервые слышу такое, — внимательно смотрит на меня. — Ты там участвовал? — обличающе тычет в меня пальцем.
Покаянно киваю.
— Идти в милицию тебе не надо. Как мне объяснили, в милиции собирают лидеров подростковых группировок на профилактическую беседу и для знакомства. Вот тебя и вызывали с Груздевым. Где Груздев и где ты? Ты ведь его недавно побил? За дело, тем более он первый затеял драку. И он тоже с тобой принимал участие в этой драке? — удивляется.
— Мы с ним разобрались между собой и конфликтов между нами больше не должно быть, — разъясняю я. — Спасибо Валентина Ивановна. Сегодня, как раз секция, а завтра — занятие с репетитором.
— Странная какая-то методика у милиции? Сначала присылают милиционера чего-то вынюхивать в школе. Ничего не получилось, и решили собрать подростков на какую-то беседу, — возмущается.
— У них изначально ничего не было на ребят. А реагировать, наверное, как-то надо. Вот они формально и изображают деятельность для отчета, — предполагаю я.
— Вот я и хочу сказать, что они не считаются ни с кем. Как будто, подростки ничего не понимают. Откуда будет уважение к милиции у подростков? — продолжает негодовать.
— Ладно, иди в класс, скажешь, что был со мной, — отпускает меня.
После уроков на секции оказалось больше 30 человек. Мы с Алексой озадаченно переглянулись. Что тут такой толпой делать? На всех же ни снарядов не хватит, ни перчаток. Больше времени потратится на ожидании своей очереди к снаряду. А безделье разлагает. Оптимальное количество в наших условиях — не более 15 человек. Предложил Алексé всех разделить на две группы и заниматься по очереди, по полтора часа. Причем, первые занимаются во вторник в первую смену, а в четверг во вторую. Он неохотно поддержал. А куда деваться? Я бы вообще ушел, да ответственность, черт ее возьми. Так и объявил всем. Двое ушли сразу, не дожидаясь разделения. Некоторые пацаны и мои ребята, изъявили заниматься со мной в группе. Тогда я объявил:
— Все, кто хотят заниматься со мной, приходят в спортзал через полтора часа. И пошел на выход из спортзала. Мои пошли за мной. В дверях оглянулся и наткнулся на грустные глаза Толика. Кивнул ему головой — за мной. Толик за последнее время поднабрал силы и выносливости. Уже не выглядит таким тюфяком, как в первые недели. Есть стержень в пареньке. Я пошел в комнату бюро. Во-первых, я и некоторые мои ребята там хранили свою спортивную форму. Во-вторых, надо просмотреть документацию по комсомольской работе в школе. Давно руки не доходили до нее. Сделал выписки по упущенным мероприятиям в плане работы организации на год и последнюю четверть. Надо будет накрутить хвосты ответственным за это членам бюро.
* * *
На следующий день ко мне подошли важные Маринка Лазоренко и Танька Филина. Обращаю внимание на напряженную тишину в классе. Все девки смотрят в ожидании на нас. Пацаны тоже постепенно замолкают и ехидно наблюдают за театром из трех актеров. А эти торжественно заявляют, что в пятницу организуется в классе чаепитие, на котором все ждут мое исполнение песен под гитару. Оглядываю лица одноклассников. Ловлю отголосок какой-то мысли. Еще раз оглядываюсь. Вижу Сему, шушукающегося и хихикающих с Кузей. Вот оно! Отмечаю заодно, опустившего голову, ухмыляющегося Серегу Анненкова и развернувшуюся к нам, Наташку Морякову (сидит впереди меня).
— Уважаемые девочки, вы это хорошо придумали. Я обещал, а слово свое, я стараюсь держать. Я готов выступить. Но насколько я знаю, в классе есть несколько музыкантов, более опытных, чем я. Почему бы не организовать концерт из всех, кто умеет петь и играть? У тебя Маринка, я догадываюсь, прекрасный голос, — все засмеялись, а Логачев Валерка заржал, чуть не упав со стула. Все помнили, как однажды Маринка встала в позу певца из комедии «Не может быть!» и заблажила: — «Только на снегу, только на снегу…». Громко, но я отметил ее чистый голос.
— Далее — два, можно сказать, профессиональных музыканта, — киваю на Сему и Кузю, замерших от неожиданности. Серега Анненков хорошо поет и играет на гитаре. Наташка Морякова долго училась в музыкалке, — продолжаю, но Наташка меня перебивает:
— Для меня инструмента нет.
— Ради такого мероприятия, можно договориться с Евгенией Сергеевной и организовать чаепитие в ее классе. Может еще, кто скрывает свои вокальные и инструментальные таланты? Я считаю, что моя идея более удачная.
— А, что? Можно и так, — соглашается Филина и оглядывает класс.
